— Каких еще талантливых оболтусов? — усмехнулся я. — Не знаю таких!
— Ааааа, точно! — проведя лапищей по своей лысине, догадался Борислав. — Эй вы, предатели, топайте сюда! — и поманил к нам рукой моих варталов, которые уже насели на пару молоденьких танцовщиц. — Показывайте своему новому шефу свои достижения.
Рядом те оказались почти мгновенно и с широкими белозубыми улыбками показали свои перстни. Перстни старших ветеранов.
Чтобы их херувимы на свои копья света вознесли! Подлецы, и ведь не сказали мне ничего! Но не зря я их муштровал все эти дни, не зря. Не посрамили доверие. Немного погодя я из них еще и духовников сделаю. Тридцати же им еще нет? Даже гордость берет за них. Как бы, не расплакаться сейчас.
— Красавцы! — похвалил я с улыбкой новоявленных ветеранов, отчего те даже приосанились. — Вовремя подсуетились, у нас как раз скоро работка намечается. Все вопросы потом! — осек я сразу любопытного Лёню, который уже открыл, было, рот. — А сейчас можете отдыхать.
И также мгновенно, как и появились, те разбежались по клубу в поисках, скорее всего, девичьих сердец или податливых тел на одну ночь.
— Что еще за работёнка? — как бы между делом спросил Борислав, хитро прищурившись, когда все присели за отдельный столик и стали цедить алкогольные напитки и коктейли.
— Скоро узнаешь, необходимо лишь всё согласовать, — отмахнулся я от любопытства аналитика, притянув к себе веселую Риту, но почти сразу на глаза мне попался кислый вид Славы и не менее понурая язва. — Маша, Вячеслав, что-то случилось?
Пару мгновений те переглядывались со Звеньевым и, дождавшись его одобрительного кивка, Машу вдруг прорвало. Но, как и полагается дочери главы клана, та коснулась артефактных часов, и нас окружил полог тишины:
— Нас отец высылает в Красноярск! — обижено рыкнула она, зло покосившись на Борислава.
— И меня за компанию… — хмуро выдал Слава.
— Для чего? — заинтересовано отозвался я, поцеживая коктейль.
— Мы с Жорой обсудили многое, — начал вновь говорить Борислав. — У клана сейчас бурный рост, проверяем людей и набираем воителей. Попадаются даже слабенькие маги и сильные ведуны, но этой бурной деятельностью и растущей репутацией мы решили воспользоваться иначе.
— Филиал, — заключил грустно Слава. — В Красноярске. И этим будем заниматься я и Маша.
— Я не хочу, но решила переосмыслить своё нынешнее… ветреное поведение и характер. Поэтому поеду, — честно призналась она, выдавив из себя эти слова, искоса поглядывая на лучащуюся довольством в моих объятиях Риту.
У меня от такого откровения даже дыхание спёрло. Надо же, процесс перевоспитания даёт свои плоды.
— Не огорчайтесь, — и улыбнулся радушно Устиновым. — Я тоже скоро покину город, — стоило мне это сказать, как регацца у меня в руках напряглась и бросила в мою сторону тревожный взгляд, ведь ей я ничего еще не сказал. — Поэтому предлагаю выпить за дальнейший рост!
— За рост! — звякнули бокалы, а несколько любопытных и изумленных глаз воззрились на меня.
— Тогда предлагаю оттянуться как в последний раз! — завопил радостно Слава, под рёв ритмичной музыки.
И несколько громких, но разгоряченных и подвыпивших голосов ему лишь в этом потворствовали.
Первые два часа мой организм стойко справлялся с алкоголем, но потом в дело вступили бывшие варталы, и когда увидели, что я вполне трезв, намешали какой-то зубодробительной и убойной дряни.
А затем я помню лишь кадры редких сцен.
Танец Славы на столе. Соревнование по метанию ножей, что началось между Вадимом, Яриком, Дашей и Никой, но выиграл в них почему-то я. Жаркие объятия и поцелуи счастливой Риты и еще какой-то девицы. Два горячих женских и стонущих от удовольствия и похоти тела подо мной. А после наступила кромешная тьма Бездны…
Из мрака Бездны меня всего на долю мгновения вывел нежный тихий голос язвы и поцелуй в шею:
— Обещаю исправиться за своё прошлое поведение и стать лучше… Но пока прощай, Зеантар. А ты, береги его, Рита.
И даже после этих слов я так и не смог прийти в себя и вновь обратился к объятиям Бездны. Но затем, как мне показалось, прошло всего мгновение, как вдруг истошный звук дверного звонка ударил по чуткому реанорскому слуху, и не давал мне вновь окунуться во тьму.