— ВЫ ЭТО ВИДЕЛИ?! ВИДЕЛИ?! ЧТО ЗА БОЙ?! ЧТО ЗА СХВАТКА! В ОЧЕРДНОЙ РАЗ ПОБЕДУ ОДЕРЖАЛ КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!!! ПОБЕДА ЗА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ!
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!
Чтоб вас мертвецы Ракуима сожрали! Когда вы уже захлопнитесь?! И где демоны носят этих целителей. Он же сейчас сдохнет, а меня дисквалифицируют.
Но с трудом прислушавшись к Веймину, я понял, что тот был жив, а сердце хоть и замедлило свой ход, но работало исправно.
— Ваше преблагородие, — вдруг раздался женский и торопливый голос из-за моей спины. — Вы не могли бы передать его нам и вытащить своё оружие? Боюсь, что еще минут пять и он может умереть.
Спиральные лезвия со слабым хрустом покинули тело вздрогнувшего и застонавшего ассианина, а пяток секунд спустя тот уже оказался в надежных руках своих магинь жизни и в скором темпе Тана весьма живо уволокли в зону претендентов Цинской Империи.
Фух! Бездна уберегла. Твою мать! Чуть не влип…
Вот только беснующейся толпе было на всё плевать, до самого моего появления в зоне претендентов Российской Империи их крики не умолкали ни на мгновение.
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!
— КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!..
…
Первое кольцо. Вена.
Резиденция претендентов Российской Империи.
Ранее утро следующего дня…
Впервые за долгое время я спал настолько крепким сном. В последний раз такое происходило лишь в дикой стигме и в объятиях Алины, но данная ночь была исключением из правил. Ведь я откусил больше, чем смог пережевать.
Да. Некоторое время назад в Москве мои эксперименты увенчались успехом. Мне вновь удалось синхронизировать реанорские знания и мои нынешние силы. И одно из получившихся заклинаний я использовал вчера на Веймине. За что и поплатился таким откатом. Ведь стоило нашей честной компании вернуться назад, а мне заявиться в собственные покои, как я попал в объятия беспробудного сна.
Но на утро, стоило мне разместиться на завтрак в зимнем саду неподалёку от самой резиденции мне компанию составил один болезный гость.
После долгой отключки Ростислав пришел в себя и при помощи Марины приковылял на встречу со мной.
— Если честно, то выглядите весьма скверно, ваше высочество, — заметил с ленцой я, за обе щеки уплетая яичницу, отсалютовав тому кружкой с ароматным чаем.
— А чувствую себя… и того хуже, — сквозь кашляющий смех ответил бледный цесаревич, который хоть и выглядел еще смертельно больным и с незатянувшимися ранами по всему телу, но в целом уже шел медленно на поправку.
Правда, знать бы какую поправку…
— Вообще-то, графиня запретила тебе вставать, — тихо напомнила ему регацца.
— Душа моя, я и так опозорен хуже некуда, хоть ты не начинай, — скривился Романов, а после перевел усталый взгляд на меня. — Марина сказала, что ты опять меня спас.
— Не опять, а снова, — ехидно заметил я.
— Захар, я… я… я…
— Заикание у тебя тоже после схватки образовалось? — поинтересовался вполне серьезно я. — Если же нет, то возьми себя в руки. Надеюсь, что для меня ты сделал бы нечто подобное. Поэтому закрыли тему.
Более минуты парень созерцал меня задумчивым взглядом, а после прикрыв на мгновение глаза тихо произнес:
— Спасибо. Пове…
Вот только договорить тот не успел. Уже в следующий миг раздался треск нескольких стёкол и в экзотический куст какой-то зеленой дряни прилетел обычный холщовый мешок.
— Что за?.. Куда смотрит мой ро…
Но и девушка договорить тоже не успела. Потому как на повисшем на растение мешке резко ослабла перевязь и на белоснежный кафель рядом со столом выкатились… три неровно отрезанные девичьи головы.
Прасковьи, Виктории и… Алины.
Застывший и непередаваемый ужас на лице и вселенский страх, что таился глубоко в мёртвых и остекленевших глазах.
В душе почти сразу нечто ухнуло вниз, а тело напряглась от переполняющей душу злобы, гнева и ярости.
Нет…
Нет!..
Нет!!!
Не может этого быть! Не может…
И если судить по испуганному лицу Марины и потухшему взору Ростислава сказать тем было нечего.
— Где?.. — вырвался разъярённый животный рык у меня из глотки. — Где сейчас девчата?!
Глава 18. Насмешка судьбы, не иначе…
— ГОЛИЦЫН! ГОЛИЦЫН!!! ‒ громогласным и хриплым голосом вслед за мной заорал раненым вепрем Ростислав, медленно поднимаясь с кресла и не сводя своих глаз с отрезанных голов, а в особенности с обезображенного болью лица своей сестры. ‒ ГОЛИЦЫНА КО МНЕ!!! ЖИВО! ИНАЧЕ КАЗНЮ СВОИМИ РУКАМИ!