‒ Позже, Терентий, ‒ сухо изрёк я. ‒ У меня дела.
‒ Я сказал им то же самое, ваше преблагородие, но они отказываются уходить. Находятся у главных ворот. Требуют встречи немедля.
Немедля? Забавно, очень забавно. Я дома всего пару часов, а кто-то уже что-то от меня требует… Неужели началось? А я так рассчитывал, что хоть сегодня спокойно отдохну, а ведь еще хотел встретиться с Прасковьей и Алишей, с ними у меня давно намечен судьбоносный разговор. Пора исполнять задуманное. Ростислав обещал их уведомить.
‒ Захар, боюсь, что позже не выйдет, ‒ невзрачно отчиталась фон Тек, обрывая связь и переводя на меня задумчивый взор. ‒ К тебе прибыли церковники. И один из них… боевой архиерей.
Архиерей? Целый архимагистр? Ха-ха-ха! Бездна, как же они быстро. Да будет так, похоже, и вправду началось…
***
‒ Какими судьбами пожаловали, ваше преосвященство? ‒ поинтересовался с ухмылкой я, вальяжной походкой входя в гостиную и лениво оглядывая трёх святош. ‒ Простите, с кем имею честь говорить? Так как у меня мало времени, то советую переходить сразу к сути.
‒ Моё имя архиерей Степан, сын мой, ‒ глухо и чуточку протяжно отозвался старик в церковной манере, недобро зыркнув в мою сторону цепкими глазами, сидя между двумя людьми помоложе, и который был разодет в официальные одеяниях светлых архимагистров. ‒ По глазам вижу, что ты недоволен нашим визитом, аль тебе неудобно находиться в обществе слуги Господа нашего? Разве тебе неведомо уважение к старшим?
‒ Отчего же неведомо, ваше преосвященство, но подобные визиты обговариваются заранее, а не сваливаются как снег на голову, ‒ криво ухмыльнулся я.
‒ Прикуси язык, Душегуб! ‒ вдруг взбрыкнул один из помощников Степана, но архиерею хватило взгляда, чтобы поставить того на место.
‒ Ближе к делу, ваше преосвященство. С чем пришли?
‒ Что ж, теперь я увидел достаточно, сын мой, ‒ холодно произнес старик, а его аура стала медленно расти, наливаясь едким белом светом, в то время как в руках у него начал образовываться церковный скипетр из концентрированной стихии света. ‒ Молва о тебе воистину не врала. Ты действительно порождение зла и тьмы, а также исчадие и пособник самого Дьявола. Ты отнял столько невинных жизней, что тебя немедля надобно судить и покарать! А теперь пади ниц перед силой очищающего света.
Порождение зла и тьмы? Исчадие и пособник Дьявола? Судить и покарать? Пасть ниц? Бездна, сколько комплиментов. Сейчас сдохну и провалюсь на месте от раскаяния. Но это забавно. Весьма забавно…
……
Глава 8. Алая кровь против едкого света...
……
Покажись алая дрянь!
Постулат реанорского берсерка…
Впервые за долгое время кроваво-красная яростная и трескучая сила вперемешку с духом и безумствующим эфиром хлынула из тела не вялотекущим ручейком, а бушующим речным потоком. Тонкий барьер, который я не желал трогать долгое время по соображениям безопасности, был тотчас разорван и за всё время моего существования на Земле я, наконец, смог ощутить текущую по собственным жилам силу архимагистра третьей степени и мощь младшего воеводы. Честно признаться, ощущения непоколебимого могущества оказались до невероятности приятными.
Едкий свет боевого архиерея попытался меня обездвижить и ослепить, а неистовое давление, которое секунду назад свалилось на мои плечи, начало отступать прочь ударными темпами. От увиденного глаза Степана расширились, церковный скипетр раскалился добела, а парочка его прихлебал встала в боевую стойку. Однако соитие сил столпа империи стало приводить всю атмосферу в порядок и свет под напором алой молнии и силы духа медленно начал гаснуть.
Давненько я не мерялся силой подавления ауры с кем-то. Последний раз такое было с Устиновым. Если честно, то не думал, что моё противостояние с церковью начнется с чего-то подобного. А еще говорят, что у меня кишка не тонка.
‒ Зря стараешься, трухлявый, ‒ равнодушно отчеканил я, глядя в налитые светом глаза святоши. ‒ Порождение зла и тьмы? Исчадие и пособник Дьявола? Судить и покарать? Пасть ниц? Это забавно. Это весьма забавно. Давно я не слышал подобного, но такие заявления для моих ушей не более чем ублажающий ноктюрн распутниц фей. Вот только со своими проповедями ты пришел не в то место. Твой псевдосвет мне не страшен, ‒ а мой взгляд самопроизвольно коснулся орудия церковника. ‒ Боюсь, твоей побрякушкой лишь мошкару привлекать можно. Ей очень далеко до светозарных копий херувимов. Что же касательно упасть ниц, то признаюсь тебе честно, склонить голову и преклонить колено я могу только перед одним единственным существом во всей Вселенной. Вот только её здесь сейчас нет, ‒ тихо прошипел я. ‒ Поэтому знай своё место, ничтожный клирик. Твоя сила смехотворна и не тебе быть судьей. Сегодня у меня хорошее настроение, кухаркин сын, так что забирай своих шелудивых псов и проваливай из моего дома, пока я не разозлился и не выпустил ваши потроха наружу прямо здесь. Разговор окончен. Можете катиться обратно…