— Вообще-то, моя бабуля права, — шепнул мне на ухо цесаревич, присаживаясь напротив. — Скверно выглядишь. И с каждой нашей встречей всё хуже и хуже. Тебе давно пора к Симонне наведаться. Своих магов жизни и хранительниц воды у тебя теперь хватает.
Дерите меня за уши и глаза все феи Зеленвальда! И он туда же…
Высказывание Ростислава я пропустил мимо ушей и с немым вопросом взглянул на его отца, ведь тот с начала нашей встречи хоть и выглядел довольным, но не сводил с меня своего внимательного и изучающего взора.
— Ты в курсе всего случившегося в мире за последние месяцы? — перешел к сути дела император.
— Если только в общих чертах, ваше величество, — соврал я, не моргнув и глазом.
Потому как через своих изгоев-хунхузов Руслана слала более чем развёрнутые отчеты. Но лучше прикинутся незнающим. Боюсь, каверзных вопросов сейчас вывалится более чем достаточно.
— Если говорить кратко, — вновь заговорил государь, неторопливо прохаживаясь по гостиной, — то после смерти Эдгара, уничтожения Букингемского дворца и полного разрушения врат, всё переменилось. И честно сказать, — фыркнул холодно он, — в лучшую сторону. Для нас. Да и твоих доказательств оказалось достаточно. Британская империя сейчас под политической осадой сразу нескольких государств и медленно…
— Очень медленно… — тихо добавил канцлер, перебив государя важным замечанием.
— Да. Очень медленно выплачивает контрибуцию, — заключил Романов. — Гуань-ди и Сулейман с Ланкастеров теперь не слезут, пока не добьются своего. Фридрих и Рудольф ни рыба, ни мясо. Квёлые какие-то. Карлайл скорее всего взял их за горло. Хотя мы и сами внакладе не остались и своего добились, но в случае чего, где нужно надавим. Но дела бритов меня мало интересуют. Они получили по заслугам. Сейчас мне любопытно совсем иное. Твоей персоне, Захар, уделена просто уйма внимания. Не сказать, что я удивлён, но спросить попросту обязан, — на миг остановившись, государь тяжело вздохнул и переглянувшись со всеми Романовыми разом, за исключением своего сына, серьезно посмотрел вновь на меня. — Князь Лазарев, ответь честно, ты всё еще верен империи и правящей династии? Готов служить ей верой и правдой и приложить все свои силы для её защиты? Ты всё еще можешь контролировать себя и свою силу?
Что ж, кто бы сомневался…
— Отец! — вспыхнул яростно Ростислав, словно прокаженный, наряду с этим вскакивая на ноги. — Мы ведь уже это обсужда…
— Племянник, сядь на место, — почти что ледяным тоном изрёк Мирослав, отчего парень оторопел и хмуро взглянул на дядьку. Вынужден признать, что на моей памяти такой тон от начальника форпоста я слышу впервые. — Все присутствующие понимают, сколь много сделал Захар для империи, но ныне к нему приковано слишком много внимания. Внимания на самом высшем уровне. Сам знаешь, что сила в нашем мире может решить всё. И мы также прекрасно понимаем, как звучат такие оскорбительные слова. Поэтому, будь добр, дослушай своего отца.
— Всё в порядке, ваше высочество. Не стоит беспокоиться. Прекрасно всё понимаю. Никто не хочет, чтобы кровожадный, хоть и ручной зверь вышел из-под контроля и взбунтовался, — успокоил я юношу. — Говорил это ранее и скажу то же самое сейчас, ваше величество. Я готов служить верой и правдой для защиты империи. Я готов приложить для этого все силы. И да, ваше величество, я себя контролирую. И никому не причиню вреда. По крайней мере, первым. Сейчас я лишь желаю спокойной жизни для себя и для своего рода.
Скакнувшая пару мгновений назад к своему пику вся атмосфера медленно пришла в норму, а стоило мне закончить свою речь, как Всеволод и Пётр переглянулись и понятливо усмехнулись.
— Теперь вижу воочию, что ты всё тот же, Захар, и поэтому спокоен, — улыбнулся расслабленно государь. — Все обвинения с тебя были сняты ранее, но я должен был убедиться лично.
— Что сейчас из себя представляет твоя сила? — вдруг спросил в лоб Всеволод, стоило Владимиру замолчать и всё внимание вновь сконцентрировалось лишь на мне.
— Вероятнее всего в магическом плане я… повелитель, ваше высочество. В духовном же старший воевода или младший семижил…
— А точнее? — стал допытываться бывший государь, взглянув на сына и вернувшись к моему созерцанию. — Как оцениваешь свои силы на самом деле в бою?
— Если в бою… то боюсь, что потягаться со мной сможете лишь вы и его величество, — спокойно признался я.