Вихрь вновь вспыхнул, но уже ослабевающей мощью, расходуя остатки моей угасающей жизни, но так или иначе своего я добился. Чудовища отшатнулись прочь.
— Да где вас… где же вас бесы носят? — отрывисто прошелестел я, искоса поглядывая на то, как ураган четвертого оборота начал ослабевать всё быстрее, а секунду спустя начал раздаваться едва уловимый треск. — Судьи… хреновы…
Трескалась в этот самый миг моя собственная одеревеневшая кожа во множестве мест из-за отката и перенапряжения рунного тела. Как ни странно, но из-за того, что организм почти не принадлежал мне, я не чувствовал боли, только речь начала сбиваться с ритма против моей воли. Взгляд в это самое время всё сильнее затуманивался, а затем перед глазами возник мираж… Прелестный мираж, который вызвал тёплую улыбку на губах. Прелестный для меня, ведь я вновь видел себя со стороны. Я видел… их. Видел… всех.
Это случилось недавно. Да, совсем недавно. Прямо перед их отбытием. Но складывалось впечатление, что подобное произошло вечность назад. Это один из тех трёх драгоценных дней, что теплились в моём сердце пуще других.
Совместное фото. Они захотели. Вначале был запечатлен я, затем девочки, после подключились неугомонные дети. Под конец был сфотографирован весь род Лазаревых. Вся его верхушка. Я видел всех отчетливо, словно сейчас они стояли все передо мной. Они улыбались, глядя на меня, точнее на то создание, в которое я превратился. Кто ободряюще, кто с виновато, а кто-то с грустью. Причем самому себе улыбался даже я. Бред… Полнейший бред… Но отчего стало легче на душе из-за их улыбок.
Князь Лазарев собственной персоной во главе. Алиша, Прасковья, Вика и Лира Лазаревы, стояли справа, на руках у них умостились дети. Марриуз, Лика, Флараса, Тар и их лучезарные усмешки. Хельга, Рита, Лиза и Анжелика находились слева. Вадим, Лёня, Ванесса, Гордей, Кирилл, Лена, Мария, Карз, Симонна, Охарз, Кертайс, старый брюзга и лисицы разместились чуть дальше.
Место нашлось для многих, и я наблюдал ныне за всеми. Видел каждую улыбку, каждую складку и морщинку на их лицах.
Правда, с какой отчетливостью я смотрел на присутствующих, и точно так же явно я слышал и последние слова жен, детей, друзей и сестры.
— Вернись…
— Вернись живым…
— Вернись, во чтобы то ни стало…
— Папа, возвращайся домой…
— Дядя Зеантар, мы вас будем ждать…
— Ты уж не рискуй, шеф…
— Простите… — прошептал одними губами я, с грустью глядя на чудесный мираж. — Простите… простите меня… Я и вправду хотел… Очень хотел…
Сцены начали стремительно меняться. Перед глазами в прямом смысле промелькнула вся жизнь. Вот секунду спустя я вновь нахожусь на той самой террасе. Только сейчас лежу на коленях у Прасковьи и Алиши и те с нежностью что-то шепчут на ухо. В слух следом вонзается радостный гвалт детей и наигранный рёв Зиула, а неподалёку слышу щебет Мелисы и жен картара, которые взяли в самую полноценную осаду остальных девочек.
Прекрасное времяпровождение. Замечательные и не забываемые моменты моего бытия. Вот только уже секунду спустя чуткие реанорские чувства уловили чужеродное вмешательство. Будь я сейчас на третьем обороте, то и не заметил бы их прибытия, но на четвертом… На четвёртом всё иначе…
Явились-таки.
Головы я поднять сейчас попросту не мог, но на моё изумление те не источали ничего. Будто бы и не было здесь никого. Только пустота и умиротворение.
А еще вдох спустя до невозможного игривый голос развеял весь чудесный мираж перед глазами.
— Так вот кто нарушил все писаные и неписанные заветы, — усмехнулась весело незнакомка, словно обращалась и не ко мне вовсе. — Сам ненавистник жизни собственной персоной и та еще заноза в моей заднице… Точнее уже в наших. Кто бы сомневался, что ты пойдешь на подобное. Если честно, то я помню все твои оскорбления в свой адрес. Все до единого! Меня коробило каждое твоё слово и ныне ты получишь по заслугам.
Кто бы сомневался, что она припрётся первой, чтобы позлорадствовать.
Я слышал отчетливые шаги. Три пары шагов и только. Более ничего. Всё остальное стихло. Даже кровожадный рёв прекратился, будто бы время остановилось. А значит всё бодрствующее трио судей здесь.