И впервые за всё время с момента прихода судей я смог понять, что у неё на самом деле существовало лицо. Слегка бледное, но, как ни странно, веселое, задорное, игривое и по-своему очаровательное. Одним словом… Жизнь! Вероятнее всего у всех управляющих есть лица, но явить они могут их отнюдь не всем.
Я всегда догадывался, что жизнь изменчива. Очень изменчива и непостоянна. И сегодня, глядя на её лукавую физиономию убедился в этом окончательно.
— Что дальше… последний реанорец? — шепотом спросила судья, приблизив свое ехидное лицо еще ближе к моему. — Чего ты желаешь? Хочешь, чтобы мы позволили тебе жить? Хочешь обрести полноценную силу четвертого оборота? Или же хочешь стать высшим существом? Говори, носитель Высшей речи. Мы исполним любой твой приказ.
— Очень… смешно… — прокашлял я, невольно отхаркивая изо рта сгустки кристаллизованной крови и плоти и собрав воедино остатки своих сил, под хруст костей и разрывающихся сухожилий, а также при помощи Бездны начал медленно выпрямляться. — Сейчас того гляди… подохну со смеху.
Если уже умирать, то не на коленях и уж точно не лёжа. Я не какая-нибудь побитая псина. Я реанорец! Последний носитель Высшей речи. Не таким будет мой конец.
Задуманный выверт казался мне в данный момент невозможным. Но вероятнее всего из-за близости самой жизни удалось совершить невозможное и пару секунд спустя в гробовой тишине я предстал перед всеми присутствующими во весь свой рост и снизу-вверх взглянул на судью.
— Врата, — выдавил я из себя заветное желание и глазами указал на пространственный разлом. — Уничтожьте… врата.
— Врата? — прищурилась хитро та. — Лишь это? Тебе осталось жить всего несколько секунд, но ты не попросишь пощадить тебя?
— Сдалась… — выдохнул равнодушно я, расплывшись в кровавой ухмылке. — Сдалась мне ваша жалость… И уж тем более… мне не нужны подачки… от тебя.
— Ты ничуть не изменился, — спокойно изрекла судья, медленно поднимая руки для хлопка. — Пусть будет по-твоему. Прощай, реанорец!
Сейчас движения судьи Жизни мне казались заторможенными. Но практически в следующую секунду ладони её наполнились ярким изумрудным светом, а затем раздался пронзительный хлопок.
Миг погодя я успел заметить, как управляющая Жизни повернулась ко мне спиной и неспешно зашагала прочь. Силуэт её стремительно размывался, но секунду спустя перед моим взором образовалось очаровательное лицо Бээаллинарэ с раскрасневшимися веками.
— Ты… ты прекрасна… в любом обличие… как в смертном, так и… в бессмертном… Вы все прекрасны в моих глазах… — прошептал неразборчиво я, коснувшись полураспавшейся ладонью её волос. — Надеюсь… надеюсь… наш ребенок будет таким же… Прости… прости, что оставляю тебя и остальных… в столь сложный час…
— Нет, ты молодец, мой дорогой, — печально улыбнулась женщина, а по её щекам забежали две дорожки слёз. — Ты ни в чем не виноват… Ни в чем…
— Спасибо… — прошептал я, а глаза начали медленно закрываться против моей воли. — Я рад… рад… что умираю именно так… — улыбка моя вдруг стала чуть теплее и заглянув женщине в глаза я одеревеневшими губами и затихающим голосом произнес слова, которым учат каждого реанорца с рождения. — Аре кате… ла тийз… нор… ам… эс… фэр…
Глаза седовласого полностью помутнели, оставшись слегка приоткрытыми. Силуэт мужчины ныне напомнил неподвижное изваяние. Но до своего последнего вдоха Зеантар Ар-Ир Ор’Реанон остался верен себе. Последний реанорец испустил дух не на коленях, не лёжа и не моля о пощаде у врагов. Он остался стоять. Стоять с высокоподнятой головой глядя только вперед и в глаза той, кого безмерно уважал и почитал.
— Живое и мёртвое — канет и возродится, — тихо произнесла Бездна, нежно касаясь пальчиками еще теплого лица мужчины, а затем с трепетом поцеловала его в лоб. — Спи спокойно, последний сын Реанора…
Шаги удаляющейся Жизни замедлились в тот самый момент, когда дева пустоты произнесла заветные для любого реанорца слова. Несколько долгих мгновений над областью, в которой остановилось время повисла гробовая и томительная тишина. Причем взгляды всех присутствующих управляющих скрестились только на одном силуэте.
— Ты понесла от смертного, Бээаллинарэ, — вдруг тихо отозвалась судья Жизни, невольно остановившись. — Ты смогла сделать то, что считалось невозможным. Ты отделила себя от Астрала.