— Где ты ее взял?
— У налогового инспектора. Они недорогие.
— Есть все? На весь округ?
Джонни кивнул.
— Красные пометки?
— Дома, где я был. Люди, с которыми разговаривал.
Хант даже не нашелся что сказать. Это сколько ж надо времени, чтобы объехать такую территорию на разбитом велосипеде…
— А те, что со звездочкой?
— Одинокие мужчины. У меня от этих типов мурашки по коже бегали.
Хант сложил карту и протянул ее мальчику.
— На других картах такие же пометки?
— На некоторых.
— Это нужно прекратить.
— Но…
— Нет, Джонни. Это нужно прекратить. Ты вторгаешься в частную жизнь. К нам поступают жалобы.
Джонни поднялся.
— Я никаких законов не нарушаю.
— Ты — прогульщик. Вот и сейчас пропускаешь занятия. К тому же это опасно. Ты понятия не имеешь, кто живет в этих домах. — Хант щелкнул по карте, и Джонни убрал ее. — Я не могу потерять еще одного ребенка.
— Я сам о себе позабочусь.
— Да, ты уже говорил это сегодня утром.
Джонни отвернулся, а Хант, скользнув взглядом по узкой скуле с желваком под натянутой кожей, заметил на его шее шнурок с перышком. Яркое, светло-серое, оно выделялось на фоне застиранной рубашки.
— Это что? — спросил он, меняя тему.
Джонни торопливо убрал перо под рубашку.
— Пенек.
— Пенек?
— Ну зачаток пера. На удачу.
Еще одно перо детектив увидел на велосипеде, большое, коричневое.
— А то? — Он показал на перо. — Оно чье? Ястреба? Совы?
Джонни не ответил, и его лицо не выразило никаких эмоций.
— Тоже на удачу?
— Нет. — Джонни помолчал, отвел глаза. — Это другое.
— Послушай…
— Вы видели в новостях на прошлой неделе? Нашли ту похищенную в Колорадо. Знаете про нее?
— Знаю.
— Пропала год назад, а нашли в трех кварталах от дома. И все это время была там, меньше чем в миле от семьи. Сидела под замком в какой-то вонючей дыре, в подвале. С ведром и матрасом.
— Джонни…
— В новостях показывали фотографии. Ведро. Свеча. Грязный матрас. Низкий потолок, четыре фута. Но ее же нашли.
— Всего лишь один такой случай.
— Они все похожи. — Джонни повернулся к Ханту; казалось, глаза его потемнели еще больше. — Всегда сосед или друг, кто-то, кого ребенок знает или мимо чьего дома проходит каждый день. И находят их всегда неподалеку. Даже если мертвые, они всегда близко.
— Это не всегда так.
— Но иногда, иногда так.
Хант поднялся.
— Иногда, — мягко сказал он.
— Если вы бросили дело, это не значит, что и я должен.
Глядя на мальчишку, видя его отчаянную убежденность, Хант испытал глубокую печаль. Будучи ведущим детективом департамента полиции, он участвовал во многих расследованиях и потому взял дело об исчезновении Алиссы на себя, сделав больше, чем кто-либо другой, для возвращения бедной девочки домой. Он отдал расследованию многие месяцы и настолько пренебрег собственной семьей, что жена, в отчаянии и тихом гневе, в конце концов ушла от него. И все ради чего? Алисса пропала. Пропала бесследно, и им еще повезет, если удастся обнаружить хотя бы ее останки. Случай в Колорадо не значил ровным счетом ничего. Хант знал статистику: большинство похищенных не доживали до следующего дня. Вот только легче от этого не становилось. Он по-прежнему хотел вернуть девочку домой. Так или иначе.
— Дело не закрыто, сынок. Никто ничего не бросил.
Джонни поднял велосипед, скатал карту и сунул в задний карман.
— Мне надо идти.
Детектив положил руку на руль, горячий от солнца и шершавый от ржавчины.
— Я давал тебе послабление. Больше не могу. Это нужно прекратить.
Джонни потянул велосипед на себя, но не сдвинул и на дюйм[11].
— Я могу сам о себе позаботиться, — едва ли не прокричал он.
Хант впервые услышал, чтобы мальчишка говорил так громко.
— В том-то все и дело. Не ты должен заботиться о себе. Это обязанность твоей матери, а она, честно говоря, и за собой-то приглядеть не может, не говоря уже о тринадцатилетнем мальчишке.
— Думайте что хотите, но вы ничего не знаете.
Удержав его взгляд еще на секунду, Хант увидел, что злость в темных глазах сменилась испугом, и понял, как сильно нужна мальчику его надежда. Но мир недобр к детям, и запас терпения в отношении Джонни Мерримона у него исчерпан.
— Если поднимешь сейчас рубашку, сколько синяков я увижу?
— Я сам могу о себе позаботиться.