— Сколько ему?
— Тринадцать.
— Надежный?
Хант задумался.
— Не знаю. Может быть. Мальчишка сообразительный. Немножко запутался, но сообразительный.
— Что со временем?
— По его словам, инцидент произошел часа два, может быть, два с половиной назад.
Медэксперт пожал плечами.
— Возможно. Синюшность еще не проявилась. — Он снова повернулся к мертвецу, склонился над его лицом и указал на кровавый крест на лбу. — Нечасто такое вижу.
— Что скажешь?
— Я занимаюсь телами, а не мотивами. На веках тоже кровь. Можно взять отпечатки.
— Думаешь?
— Есть предчувствие. Размер и форма подходящие. — Доктор Мур в последний раз пожал плечами. — Кто бы его ни убил, большим умом он не отличается.
Одежда и волосы промокли мгновенно, едва только Хант вышел из машины. Глядя на мост, детектив попытался представить, как все было: хруст металла, полет и падение тела, и впечатление, которое это произвело на мальчишку, выбранного судьбой в свидетели. Он наклонился за велосипедом, который отодвинули в сторону, когда ставили палатку, потянул и, приложив усилие, вырвал его из объятий глины. С рамы потекла бурая вода, и Хант отвел велосипед на сухое место под мостом. Там же прятались от дождя несколько полицейских. Кое-кто курил, и только один выглядел занятым. Кросс стоял в сторонке с фонариком в одной руке и картой Джека Мерримона в другой.
Все еще злясь за эпизод с бумажником, Хант направился к нему, но Кросс заговорил первым.
— Извините, — сказал он, похоже, с искренним раскаянием.
Хант вспомнил прошедший со дня похищения Алиссы год: кошмары, тщета, бесплодные усилия. Вымещать раздражение на подчиненном было бы несправедливо. У него это еще впереди, и черные ночи тоже.
Детектив принужденно улыбнулся. Да, это немного, зато все, что есть.
— Где вы это нашли? — Он указал на карту.
Опустив карту, Кросс ткнул фонариком вниз по течению.
— На велосипеде. Это ведь не улика?
Вообще-то карта тоже была уликой, но Хант приказал себе расслабиться.
— Она мне понадобится.
— Без проблем. — Хант повернулся, но Кросс окликнул его: — Детектив…
Он остановился и обернулся. В темноте Кросс выглядел внушительной громадиной с оливково-зеленой кожей и цепкими глазами.
— Послушайте. К делу это не относится, но вам, наверное, следует быть в курсе… Знаете моего сына?
— Джеральда? Бейсболиста? Да, знаю.
Уголки рта Кросса съехали вниз.
— Не Джеральда, нет. Другого. Джека. Младшего.
— Нет, Джека не знаю.
— Он был здесь сегодня с этим парнишкой, Мерримоном. Тоже прогулял школу. Но ушел задолго до того, как здесь все случилось. Мне позвонили из школы после переклички. Джека я нашел дома, он смотрел мультики.
Хант ненадолго задумался.
— Мне стоит с ним поговорить?
— Он ничего не знает, но если сочтете необходимым — пожалуйста.
— По-моему, это несущественно.
— Хорошо. Потому что он говорит, что ваш парень тоже был здесь.
Хант покачал головой.
— Не думаю.
— Примерно во время ланча. С парой друзей. — Лицо Кросса не выражало никаких эмоций. — Решил, что вам стоит знать.
— И Джек уверен…
— Мой сын ленив, но не глуп.
— О’кей, Кросс. — Хант снова повернулся, но подчиненный снова остановил его.
— А теперь о том, что важно. Парень, напавший на мальчишку Мерримона… ну черный, со шрамами на лице…
— А что такое?
— Думаете, он со всем, что здесь случилось, никак не связан? С жертвой?
— С убийством?
— Верно.
— Нет, — сказал Хант. — Не представляю, как он может быть связан. Когда это произошло, он был примерно в миле отсюда.
— Уверены?
— Вы о чем?
— Мы исходим из того, что у Джонни Мерримона было здесь три контакта. Мертвец, Уилсон. Тот, кто вел машину, сбившую Уилсона. И здоровенный черный парень со шрамами на лице. Так?
— Такова рабочая теория. Да.
— Но водителя машины Джонни Мерримон не видел, только тень. Опознать его он не может и не может даже сказать, черный он был или нет. — Кросс поднял карту. — Вот налоговая карта этой части города, и здесь все подробно показано. Улицы, кварталы. Здесь, справа, вверху. Вот река, а вот… — он указал пальцем, — место, где мы сейчас. Видите мост?
— Вижу.
— А теперь пройдите вдоль реки.
Хант увидел сразу. К югу от моста река выгибалась петлей, оборачиваясь вокруг выступа длиной около мили и шириной не более четверти мили. Злость — не на Кросса, а на себя — уколола огненной пикой.
— Тропа идет за рекой, — сказал он.