Когда бутылка черносмородиновой опустела, а Сима показал себя всем присутствующим в кафе, он шепнул Тимофею:
— Пора!
Друзья молча минули бульвар, базар, стали спускаться к кладбищу. И только тут Сима нарушил молчание:
— Сейчас мы отмочим штуку… Обчистим магазин так, что никто и не заметит.
— Так его же стерегут!
— Ну и что? Обведу! В этих делах я специалист… Когда показался небольшой домик, что-то вроде торгового ларька, Сима зашептал в ухо Тимофею:
— Лежи здесь, в бурьяне. И держи! — дал ему в руку конец веревки — Как дерну — тащи!
Через несколько секунд послышалось негромкое щелкание ключа, потом едва слышный скрип открываемой двери. Вот дернулась веревка. Тимофей потащил — к другому концу ее был привязан увесистый мешок.
Может быть, действительно Цыганку удалось бы провести «очистку» магазина незаметно, но он решил еще закрыть дверь, и замок закрылся с оглушительным треском. Тут же из-за угла показалось несколько темных фигур, одна из них голосом Кайдана крикнула:
— Кто здесь? Стой, руки вверх!
Ребята молча подхватили мешок и помчались по склону к бухте. Позади послышалось громкое топанье ног, крики:
— Держи!.. — Стой!..
— Стрелять будем!
Кто-то несколько раз выстрелил. Ребята уже подбегали к зданиям старой таможни, когда из развалин тоже начали стрелять.
— Ложись! — толкнул Сима Тимофея в какую-то канаву. — Вижу, дело заваривается такое, что могут случайно в нас дырок наделать.
Друзья лежали долго. Выстрелы то учащались, то становились реже, доносились какие-то возгласы. Кто-то отчаянно закричал:
— Держите его! Уходит!..
Снова послышались выстрелы, но вскоре стихли. Зафыркал откуда-то взявшийся автомобиль, голоса людей стали приближаться. Были слышны отдельные фразы:
— Этот уже готов, — отметил кто-то. — Жаль… Живые нам нужнее…
— Ух, какой тяжелый! — раздался другой голос.
«Может, тот ящик, который со шхуны на лодку спускали?» — подумал Тимофей. Наконец все стихло.
— Как видно, операция удалась, — сказал Сима, вставая.
— Наверное, здесь были не только те, что магазин стерегли, — высказал догадку Тимофей.
— Говорил же Алексей Павлович, что организуют засаду… Да, но что же нам теперь делать?
— Пойдем в милицию. Тяжеленный… Что там такое? — пощупал Тимофей сквозь ткань.
— Черт его знает! Брал, что под руку попадет…
Они побрели вверх по склону, но вдруг Цыганок остановился: — Слушай, давай-ка этого армянского святого проверим, не занимается ли он и скупкой краденого.
— Что ж, можно.
К таверне «Рваные паруса» друзья подошли с заднего хода. Тимофей остановился поодаль, а Сима постучал в дверь.
— Что нада?
— Позовите Варю!
— Кто это?
— Цыганок сказал.
Прошло несколько томительных минут, скрипнула дверь, в слабо освещенном проеме показалась женская фигура.
Сима что-то быстро заговорил.
— Нет. Нет, мы этим не занимаемся!
— Вот так здорово! Улов хорош, а рыбу продать не кому! — засмеялся Сима.
И вдруг Варсеника заговорила быстро, сбивчиво и такое, что ребята своим ушам не поверили:
— Зачем вы это делаете! Вы такие хорошие, не похожи на остальных… Попросите, вам дадут работу…
Из-за двери раздался сердитый голос:
— Вара! Зачем так много говоришь? Сюда ходы!..
— Вот так-так! — невольно воскликнул Серафим, когда девушка ушла. — А я-то думал… — Помолчал. — А добычу, — вскинул он увесистый мешок на плечи, — придется в милицию сдать!
Мишка Сом и другие
Алексей Павлович Ковнер искоса поглядывал на Мишку Сома, сидевшего у стены. Сом был смущен, растерян, не знал, что делать, исподлобья смотрел на сидевшего перед ним человека, недоумевая, чего же тот молчит. Это молчание не только тяготило, но и сбивало с толку.
А Ковнер был доволен: захвачено шестнадцать бидонов со спиртом и ящик с оружием. Оружие русское — наганы, винтовки, патроны к ним, находится в отменном порядке: почищено, смазано, каждая вещь завернута в промасленную бумагу. Кто-то, видать, специально занимается этим, скупает на Константинопольском базаре (или где там?) оружие у белогвардейцев, переправляет сюда.
С людьми, правда, не особенно хорошо получилось. Один, как только началась перестрелка, обрубил постромки у повозки, вскочил на лошадь и скрылся в лесу. Другой убит. Личность его пока установить не удалось, никто из работников милиции его раньше не видел. Врач, делавший вскрытие, сказал:
— Кто он — судить не берусь, это не по моей специальности, но одно скажу: этот человек босым не ходил, — показал он на узкую белую стопу, — и физическим трудом не занимался…