— Я, как поверенный в делах фирм сообщал клиентам, когда прибудут зафрахтованные ими суда. Вот и все. Я же не знал, что их клиенты являются контрабандистами.
— А оплата за проданную контрабанду? А связь с ювелирной артелью помимо горсовета?
— Я выполнял задания фирм!
— Вы же опытный человек, вы всю жизнь занимаетесь коммерцией, неужели вы не понимали, что делали?
— Я, конечно, понимал, но формально я должен был выполнять указания руководителей фирм по связи с клиентами.
— Нами установлено, что деятельность фирм выходила за рамки, предусмотренные законом. Таким образом, вы, как служащий фирм, являетесь соучастником незаконных действий.
— Я не состоял в штате фирм, я действовал на процентных условиях и таким образом формально…
— Если вы служащий фирм — то являетесь соучастником их незаконных действий, если нет — то вы соучастник воровских шаек. Будете вы отвечать на мои вопросы или вам следует официально предъявить обвинение?
— Ну что вы, зачем официальные обвинения? Я вам все скажу, что знаю, но я не знаю, что вы хотите знать!
— Правду. Итак, какие задания вы передавали артели «Ювелир»?
— О, вы это уже знаете! Так об чем речь!.. Цыпаревич явно волновался, с него сошел весь лоск, он стал обыкновенным натягайловским торговцем.
— Я прошу вас рассказать, какие задания фирмы вы передавали артели, как часто это было?
Цыпаревич рассказал, как приносил драгоценный лом в артель и как там переплавляли его в слитки.
— Вы знали, что многие вещи краденые?
— Знал. То есть нет, откуда мне было знать?
— Да или нет?
— Никто мне этого не говорил, но я догадывался.
— Откуда у голодранца Савки может быть кубок работы парижских мастеров? Тут и слепому ясно — украл….
— Кому вы сообщали о приходе судов?
— Я никого не знал, кроме господина Ореха. Знал, то я, конечно знал, но сообщения передавал только ему.
— Сведения получали от руководителей фирм?
— Откуда же еще? Только они знали точное время прихода судов.
— Орех и его дружки встречали суда, забирали контрабанду и передавали ее кому следует, так?
— Мне этого никто не говорил, но это таки было так.
— Что же привозилось?
— Мне не сообщали, но я таки знаю: спирт, сахарин, чулки, женское белье.
— А оружие?
— А было и оружие?
— Было.
— Мне об этом никто ничего не говорил, но я таки знаю- было…
— Чем рассчитывались за полученный товар?
— Золото, серебро, валюта, драгоценные камни.
Иногда картины, иконы, ковры.
— Орех и его друзья сами все это доставляли на фирму?
— Нет, все расчеты велись только через меня.
— А сегодня зачем вы шли к Ореху?
— Передать вот это, — и Цыпаревич достал из кармана пакет.
— Ого! — не удержался от восклицания Ковнер. — Доллары, фунты стерлингов. И всегда рассчитывались с доставщиками валютой?
— Я в конверты не заглядывал, но я таки знаю: обычно идут драхмы и лиры, а когда особый товар — доллары и фунты.
— Особый товар — это оружие?
— Цыпаревич утвердительно кивнул головой.
«Апостол»
Вечерами Ковнер изучал незаконченные, или, как говорили в СУРе, «незакрытые» дела. «Посетители» в это время обычно не докучали — их «рассортировали» дежурные по милиции: одних отправили в камеры, других — домой. Но на этот раз дежурному попался такой настырный посетитель, — пропустите его к начальнику, да и все. И вроде не пьяный, правда, вид не очень-то внушающий доверие: на костылях, пиджачишко старый, залатанный на локтях, лицо замотано тряпкой, из-под повязки видны только глаза. Провел дежурный посетителя наверх, а сам остался в кабинете посмотреть, а что же будет: начальник СУРа хотя и умнейший человек, но постоять за себя не может — куда ему с больными-то ногами. Да еще имеет привычку «маузер» — держать в ящике стола — об этом все в угрозыске знают.
Ковнер взглянул на посетителя, махнул рукой дежурному:
— Идите, идите, тут все в порядке! И к вошедшему:
— Что это еще за маскарад?
Дед Хапич поставил в угол костыли, размотал полотенце, вздохнул облегченно:
— Дело срочное, Алексей Павлович, пришлось нарушить договор.
— Что же теперь сделаешь, если пришел! Что случилось?
— Сейчас расскажу, — неторопливо начал Хапич, усаживаясь на стул. — Пошел я с Петей гулять на Приморский бульвар… Я вам рассказывал, что у меня дружок погиб на «Марии», так я его вдове помогаю, а недавно сынишку к себе взял. Сидим мы, любуемся. Смотрю: к будке часовщика Яшки ваш один подошел. Ну, такой нарядный, в коже весь. Да его весь город знает…