– Заволжье – ответственный участок. Распорядитесь, господин Перхуров. Какие воинские части находятся в центре города? Как настроены, какова численность? – спросил Савинков полковника Сурепова, назначенного начальником контрразведки.
– В связи с тяжелой для большевиков обстановкой на фронтах красноармейцев здесь осталось немного. На Стрелецкой улице – штаб Красной гвардии. Кто такие красногвардейцы, думаю, объяснять не надо. Их преданность большевикам известна. Вероятно, поэтому госпоже Барановской так и не удалось найти там подходящего человека. Хотя кое-какие шаги в этом направлении сделаны. – Сурепов выразительно посмотрел на хозяйку, как бы приглашая дополнить его сообщение. Но та промолчала. Видимо, особо похвастать было нечем.
– Сколько людей в отряде? – насупился Савинков.
– Около сотни. Было больше, несколько маршевых подразделений отправлено на Восточный и Северный фронт.
– Эти двести штыков могут сорвать весь план восстания! – заходил Савинков по комнате, увешанной старыми театральными афишами.
«Это тебе не динамит под городовых подкладывать», – ехидно подумал Перхуров. Ярый монархист, в душе он презирал бывшего «социалиста-бомбиста». Считал его выскочкой из тех, которые своими дурацкими покушениями на великих князей, губернаторов и полицмейстеров подготовили революцию и помешали ему, тверскому дворянину, стать генералом.
Презирал, но до поры до времени терпел, понимая, что без таких, как Савинков, опять посадить на престол царя будет трудновато.
– Без драки не обойтись! – твердо заявил Перхуров. – На нашей стороне внезапность, так что успех я гарантирую.
– А кто гарантирует, что мы не положим под окнами этого штаба лучших бойцов, прежде чем ворвемся в него? – Савинков опять уселся за стол.
– Можно обойтись и без драки, – неожиданно вмешался в разговор Менкер.
«Главноначальствующий» хотел осадить его – знай, мол, сверчок, свой шесток. Но не успел – тот в нескольких словах изложил свое предложение, и Савинков одобрил его, пообещал:
– Свободная родина не забудет вас, вы будете отмечены!..
– Рад стараться! – громко щелкнул каблуками бывший лицеист.
– Заготовлены ли списки партийного и советского актива? – посмотрел Савинков на Барановскую.
Актриса достала их из-за афиши на стене, сжато, по-военному четко доложила:
– Фамилия, должность, партийность, адрес. Итого около двухсот человек.
Просмотрев списки, опытный конспиратор и заговорщик по достоинству оценил вклад актрисы в подготовку мятежа: работа была проделана огромная. Довольно потер руки.
– Где разместить арестованных? Как такую ораву прокормить? – В будущей городской управе Барановской определили должность управляющего продовольственными делами. – По нашим сведениям, хлеба в городе осталось на два-три дня.
– Мы не благотворительная организация, чтобы содержать врагов, – обрезал Савинков. – Будем кормить только тех, кто с оружием в руках встанет в наши ряды! А насчет арестованных у меня есть соображения…
И он коротко изложил их.
– Браво, Борис Викторович. Просто и надежно. Нам без вас ни за что бы не додуматься, – восхитилась актриса.
– Но вяжется ли это, господа, с христианской моралью? – слабо запротестовал Савинов.
– Морали нет, есть только красота! – изрек Савинков свою любимую фразу.
– Что же вы нам прикажете – оставить большевиков на воле? – стукнул Перхуров ладонью по столу.
– Боже сохрани! Боже сохрани! – испугался Савинов. – Я о том – не лучше ли их… сразу?
– Они могут пригодиться на будущее, – туманно ответил ему Савинков. – Как будете брать город, полковник? С чего начнете?
Перхуров разостлал на столе карту, ткнул в нее тупым пальцем и объявил:
– Сбор ударных групп в два часа ночи на Леонтьевском кладбище. Остальные примкнут после того, как мы будем обеспечены оружием…
Обговорив детали восстания, Савинков подхватил тяжелый саквояж и ушел.
Только Перхуров знал – руководитель «Союза» спешил в соседний уездный город. Месяц назад губернский военный комиссар докладывал в Москву, что снарядами и оружием размещенных там военных складов можно обеспечить белую гвардию половины России…
Барановская пыталась оставить Перхурова на ужин.
– Какой к черту ужин! – рявкнул он…
В этот же вечер Менкер позвонил в штаб на Стрелецкой и сообщил, что в одном из дальних уездов губернии кулацкое восстание.