— Тем более, что я его изучил. Он не согласится.
— Соглашаться или не соглашаться человек может, когда у него есть выбор. Мы никакого выбора пилоту не оставим. Но я не спорю. Пусть будет тот, кого нам пошлет судьба.
— Желательно бы умного, сговорчивого, с хорошим характером.
— Посмотрим…
— Значит, в воскресенье?
— Да, десятого сентября.
Эту ночь с субботы на воскресенье Грант провел неспокойно. Долго не мог уснуть, а когда часы в столовой пробили три раза, он проснулся со свежей и ясной голевой, как будто вытащил ее из-под крана.
Бессонница его не тяготила.
Он радовался, что сейчас, когда часы отсчитывают медлительные секунды, он может без помех и неторопливо обдумать предстоящие перемени. И, если вдруг он улыбнется или насупится, никто не поспешит заметить это и спросить: «Грантик, милый, что с тобой?» Ох, уж эта чуткость всех домашних!
Он лежит на спине, подушку положил сверху на лицо. Он улыбается.
И почему-то ему кажется, что Эмма сейчас тоже не спит, думает о нем и тоже улыбается.
Ах, какой щедрой, удивительно интересной стала его жизнь с тех пор, как он познакомился с Эммой у падающего камня!
Кстати, а камень-то все еще не упал. Вчера они были там. Все еще держится…
Сегодня они снова пойдут туда. Он будет писать ее портрет. Это уже решено. И потом они сравнят — как он увидел ее в первый раз и как видит теперь. Это очень важно.
Пойдут они туда после полета. После того, как он вернется.
Собственно, он мог бы сегодня и не лететь. Вообще отлетался он на «Як-12», хватит. Теперь он уже — наконец-то! — пилот тяжелых транспортных самолетов. Правда, пока еще второй пилот, с таким званием он кончил школу высшей летной подготовки. Приказ о назначении на «Ил» уже подписан. Но вчера позвонили из штаба авиагруппы, попросили в последний раз слетать на «Яке». Кто-то из ребят заболел, надо помочь.
Ну что ж, в последний раз слетаем на «Яке». Поможем, раз надо.
Он опять улыбается. Ничего не скажешь, «Як-12» хорошая машина, и он многим ей обязан, пять лет на ней летает. А теперь будет летать на тяжелом лайнере. Это звучит лучше: тяжелый лайнер. «Вы кто такой, чем занимаетесь?» — «Я пилот тяжелого лайнера»…
Эмма сказала: «Сделаешь последний рейс на „Яке“ — пойдем к нашему камню и выпьем там на двоих маленькую бутылочку шампанского».
Надо же, в самом деле, отметить перемену в судьбе летчика.
Спокойной ночи, Эмма. Еще ведь ночь, хотя и светло. Спи!
В шесть часов утра Грант вышел из дома. С высот, обступивших город, поддувал прохладным ветерок. Утреннее солнце еще не успело набрать палящую знойную силу, оно пока только ласкало, а не обжигало. Щедро политый зеленый сквер на площади остро дышал освеженной листвой. Машин на улицах гиде было мало. Звонко цокая копытцами по мостовой, бежали в сторону колхозного рынка длинноухие навьюченные ишачки.
Грант юркнул в первую попавшуюся на пути телефонную будку. Он мог бы, конечно, позвонить и из дому, но не стоило возбуждать чрезмерный интерес у домашних.
Телефон долго гудел, пока на другом конце провода кто-то наконец снял трубку.
Ему казалось, что к телефону обязательно подойдет Эмма. Услышит звонок — и поймет. Ну кто еще, кроме него, может звонить по этому номеру в такую рань?
Мужской голос сонно проговорил:
— У аппарата.
Грант долго думал, стоит ли называть себя.
— Алло, вы собираетесь говорить или нет?
— Собираюсь, — сказал он, — мне хотелось бы Эмму…
— Слушайте, а вы представляете себе, который час? Кто это, между прочим?
— Простите, пожалуйста, я знаю, что очень рано, но у меня совершенно неотложное дело.
— А кто это?
— Вы меня не знаете… — Надо было как-то выкручиваться. — Из университета, Гурген Аветович…
Он слышал, что так зовут одного из преподавателей Эммы. Но, кажется, мужчина тоже знал это имя.
— Здравствуйте, Гурген Аветович! — Голос был теперь куда более приветливым. — Это Карен Александрович говорит… Что у вас случилось?
Грант от неожиданности совсем было повесил трубку на рычаг и только и последнюю секунду пересилил себя. Карен Александрович — это отец Эммы. Но кто же знал, что он знаком с профессором?
— Здравствуйте, Карен Александрович, — бодро сказал Грант, теперь уже почти басом. Он не знал, в каких отношениях профессор находится с отцом Эммы, но все же решил рискнуть. — Здравствуйте, дорогой мой. Если вас не затруднит, на одну минутку Эмму…
Было слышно, как мужчина позвал: «Эмма, подойди к телефону, тебя из университета Гурген Аветович вызывает, что-то очень важное…»