Свежий голос Эммы удивленно проговорил:
— Профессор, я слушаю…
— Эмма, это я. Твоего отца я, кажется, напугал. И вообще, наверно, я там у вас всех перебудил… Не сердись! Вдруг мне до смерти захотелось позвонить…
В трубке помедлили.
— Гурген Аветович, я очень рада, что вы позвонили. Конечно, постараюсь вам помочь… Вы застали меня врасплох…
— Я сегодня почти всю ночь не спал…
— Но что же я могу сделать, Гурген Аветович!
— Эмма, я иду сейчас в полет. Последний полет на «Яке». Но сегодня же, всего через несколько часов, тебе будет звонить пилот тяжелого лайнера. Ничего более значительного тебе сообщить не могу. Просто мне захотелось перед последним полетом услышать твой голос.
— Да, да, это действительно очень важно. Я вас понимаю. Конечно, вы должны были позвонить…
Секундная пауза. И быстрый шепот в трубку, прикрытую, видимо, ладонью:
— Грант, слушай, иди ты к черту, я же сплю!
— Эмма, не смей сердиться! Ты сегодня оденешься точно так, как в первый раз, когда мы встретились… Вплоть до красных туфелек, слышишь! Будешь ждать моего звонка… Когда пилот тяжелого лайнера тебе позвонит, ты, не теряя ни минуты, отправишься к нашему камню…
— Я все это сделаю, профессор, обязательно сделаю.
— Теперь скажи мне что-нибудь хорошее. Скажи: «Я так благодарна тебе, что ты позвонил перед полетом, я очень рада, что ты разбудил меня и весь дом…»
Шепот:
— Ну, знаешь, ты просто нахал! — Громко: — Гурген Аветович, от души желаю вам удачи. Папа передает привет. Может быть, вы хотите поговорить с ним?
— Нет! — сказал Грант. — Ты что, с ума сошла? Думай обо мне сегодня весь день! — крикнул он напоследок и торопливо положил трубку.
На аэродроме он прежде всего зашел в штаб эскадрильи и получил задание на полет.
Когда не предвиделось дальних рейсов, самолет «Як-12» совершал дневные перелеты по местной трассе. Так вышло и сегодня. Дежурный штурман сообщил Гранту, что лететь придется недалеко — в селение Ехегнадзор.
— Ну и отлично, — обрадовался Грант. — Мне сегодня хорошо бы пораньше освободиться.
Несмотря на ранний час, в помещении аэропорта было людно и весело. Пилоты, расставшиеся только вчера и облетевшие за это время чуть ли не полмира, беседовали о фильмах, которые идут в Москве и на Украине, о сплошных дождях над Курском и о том, как приятно купаться в Черном море. Пассажиры громко смеялись, перекликались друг с другом, целовались, покупали цветы.
Грант пошел посмотреть, какая погода на его трассе. На щите штормового оповещения красными огоньками электрических лампочек были обозначены трассы, закрытие для полетов. Значит, где-то в горах бушует буря, самолету не пройти. А что на его линии? Все в порядке.
Теперь надо было еще зайти в медпункт. Полагается перед полетом проверить здоровье.
Хорошенькая медсестра в белом халате проверила у него пульс и измерила давление.
— Определенно можно сказать, Грантик, что гипертония в ближайшее время вам не угрожает.
— А что мне угрожает?
Он догадывался, что немножко правится девушке. А сегодня ему хотелось всем нравиться. И он улыбнулся ей, приоткрыв ровные белые зубы.
Сестра сказала:
— Вас можно сфотографировать для рекламы зубного порошка.
— Это хорошо или плохо?
Она засмеялась.
— Последний рейс на «Яке»? — спросила она.
— Вы всегда все знаете! — Грант помахал ей на прощанье рукой.
Чувствовал он себя так легко, как будто не было позади бессонной ночи. Напряженные мускулы весело играли под темно-синим кителем.
Свой самолет «Як-12 А» с бортовым номером «348» он увидел издали. Но он пошел сначала не к нему, а в другую сторону — туда, где на желтой щебенке стояли могучие серебристые машины. «Здравствуй. „Ил“, тяжелый, лайнер! Ждешь меня? С завтрашнего дня будешь моим».
Взглянув на часы, он понял, что пора подавать самолет на посадку. Машина уже была заправлена и приготовлена к полету. Грант быстро осмотрел ее и уселся на пилотское место Ждать ему пришлось недолго. Дежурная тут же привела пассажиров. Трое, полным комплект. Ом успел разглядеть их, пока они подходили. Впереди шел щупленький человек, возраст его трудно было определить — лицо он закрыл темными защитными очками. Позади, держа в руках маленькие дорожные чемоданчики, двигались двое — рослый, крепко сколоченный молодой человек с открытым и добрым лицом, а рядом с ним плотный, точным, но тоже молодой пассажир. Одеты все трое были по-праздничному — широкие цветные пиджаки, галстуки на белых рубашках, узкие, отлично выутюженные брюки, модные остроносые туфли.
Грант открыл им дверцу: