— Ты понимаешь что это опасно? Если ты не вернёшься, мы больше ничего не сможем сделать, я больше не буду жертвовать людьми, ты прав, экипаж должен добраться до дома, хватит того, что погибло уже двое. Если ты не добьёшься успеха мы просто уйдём, это последний шанс добыть горючку.
— Да, я всё понимаю. Мне кажется, что только у меня получится это сделать.
— Хорошо. Иди к шлюпке.
Развернувшись, я пошёл к двери, на выход с мостика. Делая новый шаг, стал думать о том, что поступил неправильно. Ведь это действительно очень опасно, а если меня только на подходе убьют? Или посадят там, а судно уйдет не дождавшись моего возвращения? А мне ведь надо добраться до своей семьи. Связи с ними нет, и мне неизвестно, как они там. Но с другой стороны, нам нужно это топливо, и только у меня есть возможность договориться о том чтобы его получить.
Спустя какое-то время, я находился в шлюпке и ждал когда она окажется на воде. Сомнения меня не собирались оставлять, однако вместе с этим пришла уверенность, что по другому просто нельзя. Мне это надо сделать. Больше никто не сможет, а значит если откажусь, буду трусом, а я и так постоянно боюсь.
Лодка коснулась водной глади. Стояла ясная, безветренная ночь, на небе ярко светила луна, и везде куда ни глянь яркими белыми точками горели звёзды. Взявшись за вёсла, я привёл шлюпку в движение. У меня получится выполнить эту задачу, топливо будет у нас.
Глава 10
От того места где остановилось наше судно, до берега мне пришлось грести довольно долго. Всё это время я провёл в размышлениях. Руки сами поднимали и опускали вёсла. Вообще мне всегда нравилась такая монотонная физическая работа, в это время мозг отключается от тела, если можно так выразиться, и можно уйти в свои размышления, что я и сделал. В голову приходили мысли о своей семье, хотелось поскорее вернуться домой, увидеть жену и дочку, думал о сложившейся ситуации, о том почему люди такие жестокие, что развязали ядерную войну. Но большую часть времени размышлял о том, что мне делать когда причалю к берегу. От меня требовалось почти невозможное, уговорить тех людей, что нас изначально ненавидели, а после того, что мы сделали, стали ещё больше ненавидеть, отдать часть своего топлива. Продумывая варианты того, как пойдёт дело, не заметил как добрался до пирса. Где меня уже встречали. На суше стояло около десяти человек, всё в военной форме и с винтовками наперевес.
Приняв швартовый конец, мне помогли выбраться из лодки и сразу направили на меня оружие.
— Не шевелись. — Проговорил один из встречающих грозным голосом.
— Не шевелюсь. — Ответил я и поднял руки.
Меня полностью всего проверили, видимо искали оружие.
— Что тебе надо? Тебе здесь не рады. Лучше прыгай обратно в лодку и возвращайся к себе на судно. — Сказали мне всё тем же жёстким тоном.
— Мне надо поговорить с вашим главным. Возникло недопонимание, и нам хочется всё исправить.
— Ты не понял? Вам. Здесь. Не рады. Вы убили одного из наших, скажи спасибо, что вообще позволили причалить, а не расстреляли на подходе.
— Спасибо. Вы очень добры. Я боялся что вы меня убьёте на подходе. Но вы этого не сделали. Поэтому позвольте рассказать, как оно было на самом деле.
— Ладно. Давай. Однако после этого ты сядешь в шлюпку и уберёшься обратно на своё судно. — Ответил мой собеседник уже более мягким голосом.
Контакт налажен, по крайней мере меня не хотят убить на месте, подумал я, и начал рассказывать о том, как нас отправили в общежитие, как там ночью пришли двое местных, и что случилось потом. Поведал о том, что это они первые начали, мы совершенно не хотели устраивать никаких драк, ведь это просто бессмысленно, нам было нужно только топливо и всё. Рассказал о том, что мы за мир, и хоть у нас гражданство той страны, против которой их государство воевало, но это не значит, что мы поддерживаем те идеи. Под конец сказал, что мы вообще против войны, она нам не нужна, хотим только мира, хотим просто поговорить и больше ничего. Все солдаты меня слушали не перебивая, и когда я закончил свой монолог, никто не заговорил. Только спустя время тот, что обыскивал меня, ответил:
— Ладно. Хорошо. Допустим я тебе верю. Выглядит всё вполне логично. Мы тоже не хотим войны. Мы организовываем общину, просто хотим выжить, нас ждут сложные времена, и никто не хочет погибать ни за что. Мы все люди, и вы думаете также, вы просто хотите выжить. Я вас вполне понимаю. Ладно, следуй за мной, посмотрим что скажет капитан.
Мой собеседник развернулся, махнул рукой своим солдатам и посмотрел на меня, мол и ты тоже двигай. Вскоре мы находились около знакомого здания, куда заходили в прошлый раз, ради разговора с местным главой, а ещё через какое-то время, я стоял посреди кабинета под взором местного правителя.