- Не близко.
- Он был хороший парень. Простите, я не представился - Геннадий Ефимович Храмцов.
- Герман.
Они говорили тихо, чтобы не нарушить покой других родственников, пришедших на опознание.
- Вы знаете, Боря был мой единственный сын, а я его бросил в совсем юном возрасте. У меня появилась другая семья.
Герману стало не по себе, но воспитание не позволило ему прерывать монолог собеседника. Тот вытер глаза платком и продолжил.
- Мы не общались, но я всегда хотел наладить общение с ним. Даже договорились о встрече неделю назад, но он перенёс её. Теперь только так вот...
- Соболезную вам.
- Герман, у вас есть дети?
Он ответил утвердительно.
- Цените и любите их, а главное, говорите об этом чаще, чтобы потом не пришлось жалеть. Дай вам Бог!
Несчастный отец упал на колени и взял холодную ладонь усопшего сына. Гере стало совсем худо, и он поторопился на выход, но перед этим, собрав остатки воли в кулак, дотошно осмотрел оставшихся покойников. После темного вагона, яркое солнце оказало ослепляющий эффект, и Гера на время потерял способность нормально видеть. Отойдя в сторону от входа, он продрал глаза, и заметил Лесю на краю берега. Она склонилась над своим родным и любимым Витей, перед которым так и не успела извиниться. Олеся тихо всхлипывала, не веря в то, что Виктора больше нет. Герман испугался, что в таком состоянии она может натворить глупостей. Он подошел ближе. Её слезы разрывали ему сердце, и Гера понял, что должен быть с ней до конца, чтобы не случилось новой беды. Он нашел глазами Юрка, и поднял руку. Друг в мгновение ока оказался рядом.
- Пожалуйста, побудь с ней сейчас, мне надо с отцом пообщаться.
- Хорошо.
- Не уходи только никуда, пока я не вернусь.
- Не переживай!
С Петром Ивановичем разговор был короток. Гера попросил его организовать дополнительный транспорт, чтобы перевезти домой еще и Витю. Кравченко-старший решил и этот вопрос, в ответ он только попросил съездить к Любе, поздравить её с днём знаний.
- Папа, если честно, можем, конечно, съездить к ним. Просто мы вчера очень тяжело с ней расстались, она хотела вернуться со мной. Давай не будем её нервировать.
Герман как можно дольше оттягивал момент признания, сейчас он точно был к этому не готов.
- Уверен?
- Более чем. Спасибо тебе папа.
Пётр Иванович так и не увидел грустных глаз сына, которые он усиленно прятал.
12.
За ночь Герман настолько морально выгорел, что не мог адекватно воспринимать происходящее вокруг. Он ждал Игоря, готовя себя к самому худшему. Опасения, по счастью, не оправдались, но и ясности это не дало.
- Любы нигде нет... - развёл руки от бессилия Игорь, - Здесь Марина была, она поехала в больницу.
- Понятно. Игорь, скажи, какие шансы? - Вышел напрямую Герман.
- Шансов очень мало. - Честно признался он. - Вот посмотри, парни принесли.
Из целлофанового пакета он извлёк чёрный предмет и отдал его Гере. На внешний вид, это была именно та камера, которая принадлежала Любе. Гера покрутил её в руках и достал плёнку.
- Где проявить можно?
- Здесь через квартал салон есть... Твой отец идёт!
Герман в последний момент спрятал за спину фотоаппарат. Пётр Иванович сперва, поздоровался с Игорем, а затем перешел к делу.
- Гера, машина выехала, будет минут через двадцать.
- Хорошо, я как раз успею. - Кинул он на ходу и предпочел поскорее скрыться от родителя, во избежание лишних вопросов.
- Куда это он? - Спросил Пётр Иванович у Игоря.
- Не могу знать.
Геры не было в итоге около часа.
- Ты куда пропал? - Волновался Юра.
- Извини, так вышло. Всё готово? Где Олеся?
- Готово, ждём тебя только. Олесе доктор сделал укол успокоительного, она заснула.
Герман заглянул в кабину, и убедился в том, что девушка мирно сопела, облокотившись о боковое стекло. Затем он обошел машину и открыл задние двери. Два деревянных гроба стояли рядом, на крышках лежали те самые номерки. Гера приложил к ним ладони и закрыл глаза.
- Герыч, тут такое дело, Иваныча нет, он узнал про Любашу. - Оповестил его Юрец.
- В смысле?
- Там, у Игоря спроси.
Гера осмотрелся по сторонам. Отца и в правду нигде не было. Зато Игорь с Мариной стояли рядом. Герман решил всё разузнать у них.
- Марина привет.
Она очень плохо выглядела. Пустые глаза, впалые щеки, растрёпанные волосы. Марина всю ночь ждала дочь дома, но под утро ноги сами её понесли на поиски. К сожалению, всё тщетно. Сначала они стояли молча, потом девушка сказала первое слово.
- Гера, я не знала, извини. Это я рассказала Петру Ивановичу про Любоньку.
Герман смиренно кивал головой. Он не мог винить её, Марина вообще меньше всех заслуживала порицания. Значит, так должно было случиться.
- Куда он пошел?
- Вдоль берега, в сторону Кабардинки.
- И на том спасибо.
Настало время прощаться. Гера поцеловал Марину в щеку, пожал руку Игорю.
- Найди её! - Он просил об одном, но и Игорь в дополнительной накачке не нуждался.
- Найду, слово даю!
- Завтра с утра я вернусь.
- Герман, - Придержал его Игорь, - Здесь ты уже ничем не поможешь. По результатам я всё тебе сообщу.
Они обнялись и разошлись.
- Что будем делать? - Завёл двигатель Юра.
- Надо батю найти. Едем.
Машина громыхнула и отправилась в путь. В четыре глаза они зондировали окрестности, пробираясь по крутым каменистым дорогам, но Кравченко старшего и след простыл. Гера чувствовал, что отец где-то рядом, и предложил подняться ещё выше в горы. Там, на краю обрывистого склона, они увидели знакомую фигуру. Крупные плечи, хорошо сбитый торс, гордая осанка - это действительно был Пётр Иванович.
- Юр, глуши мотор. - Скомандовал Гера. Он дождался, когда друг освободит ему проход, и чтобы не тревожить Лесю, вышел следом.
- Один пойдёшь?
- Один! - Отрезал Герман и направился к папе.
Он смотрел на море. Место крушения "Попова" было оцеплено. На глубину погружались водолазы и продолжали поднимать наверх тела.
- Представь себе, сынок, - размышлял вслух Пётр Иванович, - Такой огромный пароход, так нелепо погиб.
- Пока еще не могу это принять. - Выцедил Гера.
- Как думаешь, Любаше там хорошо?
- Не знаю.
Герман достал из-за пазухи толстый конверт с фотографиями. Последние снимки Любы, чётко прослеживали её путь на пароходе, с момента отплытия, и до полного затопления. На одном, весёлые Леся и Витя позируют у спасательных шлюпок. К сожалению, они так и не пригодились погибающим пассажирам, их просто не успели спустить на воду. Вот сама Люба улыбается во весь рот на фоне сцены. Среди многообразия постановочных фото, были и более реальные сюжеты. Здесь Наташа сидит на скамейке и что-то объясняет Храмцову. Следом за ним, те же лица, но уже в коридоре. Сомненья прочь, они минимум были знакомы. Герман недолго перебирал эти две карточки, резким движением пальцев порвав их на мелкие кусочки, развевая по ветру. Всё это пустое и не имеет отныне никакого значения. Он простил и отпустил - Наташу, Бориса. Вечный покой, царствие небесное.
Витя... замечательный парень! За два не полных дня он по настоящему проникся к нему, нашел близкого по духу человека. Как же жаль Лесю! Потерять не просто мужа, а в первую очередь, отца будущего ребёнка - такого врагу не пожелаешь.
Любаня. Её нет в этом фургоне скорби, да и уже, наверное, не будет. Но почему именно она? За что?
Впрочем, на этот же вопрос сейчас, безуспешно искали ответ десятки других родителей, потерявшие своих детишек.
Олеся бесшумно подошла к мужчинам и взяла их за руки. Три человека стали в единую цепь, они остались жить вопреки всему. Теперь и за своих любимых. Герман, Олеся, Пётр Иванович. Началась жизнь после, новый отсчет пошел...