- Что ты здесь делаешь среди ночи? – спросил он Темного Ангела.
Кассиил замер и резко обернулся.
- А ты сам-то что здесь забыл? – огрызнулся он.
- Я… пришел проведать друга, которого ты зачем-то держишь здесь под замком, - на ходу соображал Векс.
- Это не твое дело, - недовольным тоном ответил Кассиил.
Векс направился в дальний угол апотекариона, к клетке для буйных пациентов, в которой как раз приходил в себя Гвилар. Похоже, его держали на каких-то веществах, из-за чего реакция боевого брата немного замедлилась. А увидев богохульные письмена на его коже, Векс неподдельно испугался.
- Привет, мой родной и возлюбленный брат! Ксарта кое-что тебе передала, - слащаво-ласковым тоном произнес он, останавливаясь у решетки, - сказала, что это очень важно для тебя, и ты без этого умрешь.
- Я и так умру, - бесцветным голосом ответил Гвилар, но едва заметно подмигнул.
Векс ядовито улыбнулся и провел языком по зубам. Во рту что-то заблестело металлическим блеском. Сзади стукнули сабатоны – Кассиил пришел следом за ним.
- Если я не передам тебе ее прощальный подарок, она растерзает меня на мелкие ратлинги, - он продолжал уговаривать, игнорируя стоящего за плечом Ангела.
- Почему она не пришла сама? Где она?
- Ты знаешь, - он сделал домиком свои розовые брови и отбросил падающий на лицо линялый ирокез, снова улыбаясь и мельком демонстрируя мелкий металлический предмет, спрятанный за щекой, - ни я, ни она не хотим, чтобы Тазар из ревности убил тебя, меня или ее. Поэтому встань и подойди к решетке. Пожалуйста.
Гвилар встал и сделал шаг в упор к решетке:
- Ну?
Вексариил рывком просунул руку между прутьев, ухватил Гвилара за шею, пережав тому горло, дернул на себя и присосался к нему в страстном поцелуе. Глаза бывшего Храмовника полезли на лоб, но тут в его рот скользнуло что-то мелкое и угловатое. Инсигния Максимилиана! Едва он успел спрятать за щеку свое спасение, Кассиил силой оторвал увлекшегося Векса и с размаху врезал ему по лицу.
- Гроксолюб озабоченный! Вздумал испортить Мэдлору сырье для ритуала?!
- Да нет же, меня Ксарта попросила! – гундосил Векс, зажимая разбитый кровоточащий нос, - Тазар тут бы всех убил, если бы она сама…
- Тазар, если ты еще не знаешь, - Кассиил схватил Векса за плечо и резко развернул к себе лицом, - больше ничего на этом корабле не решает.
Он повернулся к клетке и посмотрел на все еще стоящего у решетки Гвилара.
- Иди сюда, - приказал он, открыв клетку своим ключом и войдя в нее.
Гвилар сделал шаг назад и оказался припертым к стенке массивным нагрудником апотекария. Кассиил схватил его под челюсть обеими руками и сжал.
- Рот открой! Шире! Что у тебя там? А ну выплюнь!
Повернуться спиной к разозленному Вексу было фатальной ошибкой. Векс не стал дожидаться, пока Кассиил начнет выбивать из брата инсигнию вместе с зубами, вытащил гладиус и вонзил его между пластинами брони апотекария – сзади и сбоку от ранца. Ангел громко выругался и попытался развернуться. Они вдвоем заклинились в тесной двери клетки. Гвилар не растерялся и ударил апотекария в висок. И еще раз. Потерявший ориентацию Кассиил пытался отмахнуться от навалившихся на него потомков Дорна, зацепив Гвилара нартециумом и оставив ему глубокое рассечение на груди. Векс вцепился в него и в гладиус мертвой хваткой, одновременно пиная сабатонами по голеням и коленям и пытаясь опрокинуть. Гвилар дернул из ножен на поясе Кассиила его собственный гладиус и вогнал под нагрудник по самую рукоять. Хрустнула броня, апотекарий хрипло завопил, и из его горла потекла кровь. Выдернув гладиус из тела Ангела, черный брат нанес следующий удар над горжетом – в горло. Векс опустил на пол еще дергающееся тело.
- В инсингии ключ от ошейника, - он переступил через лежащего Кассиила иподошел к Гвилару, - давай сниму его с тебя.
Тот кашлянул и выплюнул инсигнию.
- Ну и способ ты придумал, чтобы ее передать, - возмутился Гвилар, - я думал, он мне челюсть сломает. А потом чуть не проглотил ее. Вот что бы ты делал, если бы я действительно ее проглотил?
Клацнула застежка, и мир в глазах черного брата заиграл более яркими красками. Его даже затрясло от внезапно навалившихся ощущений.
- Я бы что-то придумал. Не знаю, кто тебя так расписал, но это надо смыть, - Векс окинул взглядом разрисованное тело Гвилара.
- Теперь я понимаю, что чувствовала Ксарта в первые месяцы нашего общения, - Гвилар вздрогнул.
- Этот урод зажал и изгадил мой нартециум! – возмутился Векс, отключив прибор от брони мертвого Кассиила, - будет свободная минута – я его полностью переберу. Как так можно относиться к инструменту?!
…
Погруженный в полную темноту собственных покоев, Тазар лежал на кровати и размышлял о жизни. Было около трех часов ночи по корабельному времени. Ксарта тихо сопела под боком ренегата, обняв его громадную руку, и даже не думала просыпаться. А он не решался ее разбудить.
У него в жизни появилось еще одно желание, кроме обогащения и необходимых для этого грабежей и убийств. Желание близости с Ксартой. Но правильно ли это? Должно ли так быть? Наверное, нет. Это все из-за того, что он бракованный. Неважно, это Байл ошибся или его «отец» вместе с Хафисом не справились – сейчас уже ничего не исправить. Любит ли он Ксарту? Нет. Это всего лишь инстинкт, который не смогли сломить химией и обработками. По крайней мере, сам Тазар боялся и отказывался в это верить. Любит ли его Ксарта? Он надеялся, что тоже нет.
Ренегат осторожно обнял спящую подругу. Так было теплее и почему-то спокойнее. Был ли Конрад Кёрз лишен влечения так же, как его дети? Или, может, нет? История не донесла до потомков, была ли у него хоть одна любимая женщина. Или мужчина. Фулгрим, ближайший его друг, был женат несколько раз, а Кёрз… Впервые в жизни Тазар пожалел о том, что убил Айверона слишком рано. Тот ведь лично знал Конрада, может, и помнил что-то по этому поводу.
Тазару было хорошо с Ксартой и плохо без нее. Удовольствие от жизни – оно все же не в деньгах, рабах, послушной команде и больших пушках, не в мощном крейсере, не в страхе перед его именем и даже не в самом процессе кровопролития. Счастье, которое Тазар еще недавно считал чем-то абстрактным, вымышленным и невозможным, спит рядом, и улыбнется, когда откроет свои пурпурные глаза и увидит его. А если счастья нет, то зачем так жить?
И тут наступило страшное прозрение. Он жил не своей жизнью, а той, которую придумал ему Айверон. Обманывал всех вокруг, делая вид, что такая жизнь ему нравится. Но, что еще страшнее, он обманывал себя. Делал то, что говорил ему «отец», принимал решения, которые понравились бы «отцу», и в итоге стал таким, каким его хотели видеть. Он шел путем, щедро устеленным трупами и политым кровью, который выбрал для него наставник. И на который сам Тазареон никогда бы не встал, если бы его не заставили.
Нет. Тазар должен остаться злым и жестоким. Беспощадным. Как только в нем увидят эту слабину размером с демонхоста, его убьют, потому что лидер, у которого есть уязвимое место, никому не нужен. Он должен продолжать убивать и грабить, потому что пути назад у него уже нет.
От идущих друг на друга войной мыслей Тазар снова ощутил предательское жжение в глазах, хотя вокруг было темно. Он сам загнал себя в угол. Добрый и мягкий эмоциональный Тазареон не удержится на командирском посту Детей Мглы, а злой Тазар Беспощадный рано или поздно убьет Ксарту, или сам будет убит ею. И ни один исход его решительно не устраивал.
Размышления прервал взрыв, с которым испарилась входная дверь. Тазар едва успел скатиться с кровати, уронив при этом на себя Ксарту. По полу ударили сразу несколько пар сабатонов, и в дыму появилась фигура Мэдлора с плюмажем на шлеме.