Медицинский конвейер работал без сбоев.
Годен — направо, не годен — налево. Все в штаб. Всем спасибо.
Звание капитана и должность командира отдельной разведроты он получил сразу после выписки из госпиталя. На два года раньше, чем положено. Забронзоветь в ближайшее время ему не грозило. Это удел старых генералов, которые точно знают, как победить в любой войне, а не молодых и амбициозных офицеров. У тех еще все впереди. Они тоже когда-нибудь состарятся, если не погибнут раньше, стяжав славу и очередные медальки и ордена на грудь.
Войну одинаково любят и молодые, и старые офицеры. Первым она нравится за шанс продвинуться вверх и сделать блестящую карьеру. Для военного человека в этом нет ничего зазорного. Очередная звездочка на его погонах — признание его заслуг как профессионала. Для вторых, чьи головы убелены сединами или лысы, как колено, а на погонах тесно от больших звезд, война — это прекрасный повод доказать свою необходимость, значимость и незаменимость. Как кому нравится. Молодые львы и дряхлые патриархи единодушны в своих пристрастиях. Они одинаково любят вкус кровушки.
Пусть гражданские политики с высоких трибун борются за мир, разоружение или сокращение расходов на военные нужды. Все знают, что у них ничего не получится. Наоборот, накал споров в мире это верный признак, что скоро за помощью обратятся к военным. А они не подведут, тут же включатся в борьбу за мир, только своими способами. Специфика службы обязывает. Уж извините, как можем, так и делаем. Ничего больше не умеем, только воевать за мир и порядок.
Правда, картину портило то, что новое назначение пришлось, как говорили в старину, «в захолустный гарнизон». Алатырь была обыкновенной, ничем не примечательной планетой. Местные власти постоянно заверяли Содружество в своей лояльности, превознося мудрую политику Земли до небес…
…Амфибия свернула с «дороги» и по дуге, забирая влево, нацелилась широким носом на дом, на крыше которого сидели люди. Поняв, что их заметили, они вскочили и на радостях стали размахивать руками.
«Еще свалятся со скользкой черепицы, — раздраженно подумал капитан. — Потом ныряй за ними. Вылавливай».
Силовая установка, смонтированная в носу транспортера, гудела ровно и успокаивающе. Неожиданно под днищем раздался громкий скрежет. Словно кто-то невидимый пробовал гигантским ногтем на прочность обшивку корпуса. Скрежет усилился, переходя в непрерывный лязг. Транспортер качнуло, нос стал подниматься из воды, обнажив направляющие катки, обутые в стальные гусеницы.
Двигатель взревел. Механик-водитель переключил скорость. Амфибия дернулась, словно гигантская рыба, попавшая на крючок. Но уже в следующий момент нос опустился, мягко шлепнув по воде. «Арго» плавно перевалилась через подводное препятствие.
Обычно домики в центре города были огорожены «куриными» заборчиками высотой по колено. Здесь же спасатели в прямом смысле напоролись на исключение из правил. Если судить по уровню паводка — строение окружала внушительная ограда трехметровой высоты. Волна, поднятая транспортером; дошла до дома, возвышавшегося слева по борту. Отрикошетив от каменной кладки, она не растеряла силу и гулко ударила в борт. Брызги окатили всех сидевших в открытом десантном отсеке. На полу образовалась приличных размеров лужа. По ней тут же побежала рябь, возникшая от вибрации двигателя.
Мокрые и измученные пассажиры только сильнее втянули головы в плечи и еще теснее прижались друг к другу. Очередную превратность судьбы они встретили с равнодушием стоиков, смирившись с безысходностью. Но не все. Один вскочил с откидной лавки, словно подброшенный невидимой пружиной. Это был низкорослый крепыш с ежиком волос. Дождь не смог пригладить упрямо торчавшие волосы. Из-под отворота куртки высовывался воротник спасжилета, редкая вещица для гражданского.
— Решил нас всех утопить?! — У мужчины оказался неожиданно визгливый бабий голос. — Поворачивай обратно!
Обладатель непокорных волос сделал попытку пробраться к капитану.
Лицо офицера передернула судорога раздражения:
— Будешь квакать, когда я спрошу! А теперь сесть на место и заткнуться! Быстро!
Возмутитель спокойствия не собирался униматься. Он продолжал пробираться к офицеру, протискиваясь сквозь сидевших. Наступил кому-то на ногу, его пихнули в ответ. Раздался ропот, сменившийся руганью.
Радист Коэн, неотлучно находившийся рядом с командиром, шагнул к скандалисту и тычком открытой ладони сбил того с ног. Буза, на которую сейчас не стоило отвлекаться, была подавлена в зародыше. Начнется свалка, нарушится неустойчивое равновесие — и тогда реально можно черпнуть бортом воды. Случись такое, никому не поздоровится.
«Интересно, откуда у гражданского дорогой армейский жилет? — подумал Алешкин. — Ладно, потом разберемся. Всему свое время».
Бузотер, шепча под нос проклятия, пробирался назад на свое место. Косой ветер бросил в лицо Алешкину крупные дождевые капли, и все посторонние мысли разом вылетели из головы. Он начал прикидывать, как подвести амфибию к дому, с крыши которого ему предстояло снять очередных бедолаг.
Его опередил водитель транспортера. Он подработал двигателем, стараясь максимально подобраться к дому, ставшему спасительным островом для жильцов. Мешал островерхий козырек крыльца, утесом торчавший из воды, и верхушка неизвестной постройки. Не то беседка, не то оранжерея. В последнее время вошло в моду разбивать во дворах мини-оранжереи с искусственным микроклиматом. В них высаживали цветы, привезенные с других планет. Компания, решившаяся на такой рискованный проект, по слухам, отнюдь не бедствовала. Во всяком случае, индекс стоимости акций цветочников рос вопреки прогнозам скептиков…
Бывший механик-водитель штурмового танка, похоже, забыл, что он сейчас за штурвалом легкобронированной амфибии. Он упорно таранил носом препятствие, пробиваясь к затопленному дому. С тоскливым всхлипом ушел под воду сорванный козырек над крыльцом. Там остались торчать обломанные клыки опорных столбов.
— Стой! Хорош! — скомандовал капитан. Двигатель, взрыкнув, послушно сбавил обороты.
Лихо подобраться вплотную бортом к стене не получилось.
Алешкин с досадой подумал:
«При современном уровне развития оружия можно уничтожить целые народы, не повредив ни кирпичика. Тут же, чтобы спасти троих, одним махом снесли с крыльца крышу с кованым узором и разворотили кладку в два кирпича».
— Кошатник, ко мне! — крикнул он солдату, стоявшему на корме с багром в руках.
Рядовой первого класса Петкин послушно воткнул крюк в крепление и боком, стараясь лишний раз не задеть беженцев, ловко двинулся по узкому проходу между лавок.
Офицер без слов застегнул карабин на специальном кольце, пришитом к спине спасжилета солдата. От него шел трос, быстро разматывавшийся с катушки, закрепленной скобой на борту. На ремне бойца он застегнул пряжки трех комплектов подвесных ремней горной амуниции. Ремни, скрепленные между собой соединительными кольцами, напоминали аксессуары из набора садомазохиста. Их предстояло застегнуть и подогнать по размеру на тех, кто был на крыше. Но сначала солдату предстояло забраться на нее и закрепить там трос. И только после этого, застегнув сбрую на гражданских, спустить их по тросу в амфибию, как по канатной дороге.
— Вперед и вверх! — Вдаваться в подробности офицер не собирался. Все и так было понятно. Таким способом они уже сняли жильцов не с одной крыши.
Рядовой неловко попытался отдать честь и чуть не свалился за борт от неожиданного рывка. Механик в очередной раз двинул машину вперед и выиграл еще пару метров. Теперь с носа можно было перепрыгнуть на остатки опорных столбов крыльца.
Офицер выбросил руку вперед и успел схватить покачнувшегося солдата за воротник спасжилета. Осторожно балансируя, рядовой обошел по краю кабину и перебрался на нос. Следом за ним зазмеился трос, с тихим шуршанием сматываясь с катушки.
— Не тяни время, его и так мало, — подбодрил командир. — Не растягивай удовольствие. Шевели ножками, прыг-прыг… Давай!
И рядовой дал! Первый прыжок оказался удачным. Солдат, как по болотным кочкам, перепрыгивая по верхушкам столбов, добрался до стены. Затем подпрыгнул и кончиками пальцев зацепился за подоконник последнего этажа. Если считать от поверхности воды, то первого. На этом он исчерпал запас везения. Пальцы соскользнули с мокрого откоса, и боец рухнул в воду, подняв тучу брызг. Следующие две попытки «вперед и вверх» закончились с одинаковым результатом. Громкий плеск — и Петкин снова в воде. Похоже, солдату нравилось изображать диковинное водоплавающее со шлемом на голове, выпученными злыми глазками и воротником спасательного жилета, торчащим из воды.