Мод назвал тот рыбацкий посёлок, и у Андерса вдруг защемило сердце.
Теперь он не сомневался: перед ним сидит сын того капитана, который когда-то спас ему жизнь.
Но он постарался ничем не выдать своего волнения.
А 'смельчак' продолжал:
- В конце концов, мне это надоело: ни готовить она не умела, ни дома убираться, и даже памперсы Инге всегда только я одевал, и в садик её отводил. А Эрика занималась только собой: спала до обеда, потом ходила по всяким соляриям или бассейнам. И хотя в постели она всегда была богиней, я всё-таки решил: нам надо расстаться. Суд постановил: 'Дочь остаётся жить у отца, поскольку у матери нет средств для её содержания. Но на выходные она имеет право забирать её к себе'. И даже время и место передачи Инги они определили, с точностью до получаса!
Андерс с удовольствием выслушал бы продолжение этой типичной семейной истории, но в его сейфе лежало пять незаконченных дел, и все они были более серьёзные.
Мод, увидев раздражение на его лице, стал излагать, но уже более конкретно:
- Эрика каждую неделю забирала Ингу у меня в пятницу, после восемнадцати часов, а по воскресеньям, в это же время, возвращала. Сначала Инга была рада видеть маму: она сильно переживала по поводу нашего развода. Но довольно скоро она стала возвращаться оттуда какой-то подавленной. Я много раз спрашивал, почему она так расстроена, но она отмалчивалась. А однажды, расплакавшись, стала рассказывать мне такие вещи: мама каждый раз водила её по каким-то квартирам и гостиницам. Там взрослые дяди сначала её угощали сладостями, а потом трогали и ласкали: и её грудь, и спинку. А потом раздевались догола, и её тоже раздевали, и ласкали её уже не только руками, но и языками. Затем эти дяди доставали из своих штанов такие толстые 'штучки'. Она называла их 'сисалами'. Они заставляли её их облизывать и засовывать себе в рот. Потом они громко кричали, когда оттуда появлялся какой-то 'белый крем'. Они размазывали его по её лицу и телу, и только тогда оставляли её в покое. Потом приходила мама, и они шли в магазин за покупками.
Андерс всё понял, хотя даже его передёрнуло от возмущения: очередное дело о педофилии.
Подобные скандалы постоянно сотрясают Ватикан, да и не только его!
В добропорядочной Великобритании этим были грешны даже премьер-министры.
Но это дело - не в его компетенции: это дело 'полиции нравов'.
На всякий случай он переспросил Мода:
- А вашу дочь при этом не избивали? Она ничего подобного не говорила?
Если бы Мод ответил утвердительно, дело осталось бы в его ведении, и он не имел ни юридического, ни морального права отказаться от дальнейшего расследования, но тот уверенно замотал головой:
- Нет, про насилие она ни разу не упомянула.
И Андерс набрал знакомый телефон.
- Бригита! Срочно дуй ко мне: это по твоей линии!
* * * * *
Бригита Сондерс, урождённая Сондецка, работала в 'полиции нравов' десять лет.
Потомок польских эмигрантов, она любила и ту страну, где родилась и жила, и ту, откуда много лет назад из-за войны бежали её предки.
Кроме языка государственного, она свободно владела родным польским, а также русским и английским, а недавно стала изучать и немецкий.
Именно из-за знания языков её и пригласили на эту работу.
Зарплата здесь была не просто достойной, а 'очень достойной', но и требования были высокими.
С ними регулярно проводили занятия по психологии, медицине и изучении сексуальных культур различных стран.
Чтобы бывшие девочки-мечтательницы или пламенные юноши не терялись в критических ситуациях, их часто водили на экскурсии: в мертвецкие, на кладбища, в психиатрические больницы, и все особенно впечатлительные особы отсеивались сразу же.
Их приглашали и на съёмки порнофильмов, где буквально все - и режиссёры, и актрисы, и съёмочный персонал - взахлёб рассказывали им о своих проблемах, о том, как это трудно: снять настоящий фильм, не опустившись до уровня 'банальной эротики'!
Перед сдачей экзаменов они должны были вырядиться в вызывающе эротичные костюмы и провести время до самого утра в каком-нибудь ночном клубе - и при этом не сорваться на тамошние соблазны, и не выдать приставалам настоящую цель своего посещения, а заодно и присмотреться и завязать там с какие-нибудь полезные знакомства: на будущее!
А их 'кадровики' в это время негласно собирали сведения о личной жизни кандидатов.
Они отсеивали все крайности: и убеждённых асексуалов, и тех, кто перебарщивал в вопросе 'свободного сексуального выбора'.
'Спецнадзор' откровенно плевал на провозглашенные в государстве 'нормы политкорректности': им нужны были только те работники, которые не падали в обморок, услышав про 'двойное проникновение' или 'свинг', а при прослушивании звукозаписей какого-то акта чётко разделяли визги восторга мазохистов от мольбы жертв о пощаде.
* * * *
Бригита зашла в кабинет как 'королева на службе отечеству': гордо и независимо.
Привлекательная и стройная блондинка тридцати лет, она давно была замужем, но детей пока не заимела.
Её муж, успешный бизнесмен, постоянно прилагал все усилия к тому, чтобы она уволилась с этой службы и нарожала ему кучу детей, но она была непреклонна: ей нравилась эта работа.
За её хрупкими плечами числились поимки четырёх сексуальных маньяков, разоблачение пяти притонов и не один десяток возвращённых домой 'заблудших овечек'.
Присев за стол, она сразу достала диктофон.
Андерс закрыл дверь кабинета и выключил стационарный телефон.
- Кому вы об этом уже говорили? - спросила Бригита.
- На следующий же день, когда об этом узнал, я написал заявление в службу 'Охраны прав несовершеннолетних'.
- Когда?
- Два месяца назад, но они никак на это не отреагировали.
Андерс почесал затылок:
- Странно: они должны были опросить вас и девочку и вместе, и порознь, и незамедлительно!
- Поэтому я и пришёл сюда!
Бригита уже серьёзно заинтересовалась этим делом:
- А кому ещё? И что вы ещё успели предпринять?
- В прокуратуру, но тоже безрезультатно. Я узнал у Инги примерные адреса этих квартир и названия гостиниц. Всё сходится: и вестибюли, и этажи, и покраска коридоров. Разумеется, в сами номера мне проникнуть не удалось.
- А ваша дочь не склонна фантазировать? В таком возрасте это так естественно!
Но Мод уверенно заявил:
- Нет, это явно не детские фантазии: это не Карлсон, и совсем не принц на крылатом коне.
- А вы дома не держите порнофильмы, журналы, открытки?
- Было когда-то, но я всё это выбросил, когда Инге исполнилось три годика.
- И ничего не могло остаться, затеряться, быть где-то припрятанным?
Мод опять замотал головой:
- Абсолютно исключено! Я и до этого всё это держал в сейфе, рядом с 'Береттой' и винчестером.
- У вас есть оружие?
- Есть, и разрешение на него имеется!
Он достал лицензию, и Андерс чисто автоматически сделал с неё ксерокопию.
Бригита ненадолго задумалась.
- А вы никогда не занимались с женой сексом в присутствии дочки?
Мод чуть не подпрыгнул на месте:
- Как это? Я вполне здравомыслящий мужчина и отец!
Бригита довольно хладнокровно отреагировала на его выпад:
- Поймите меня правильно: детям свойственно подглядывать за родителями по ночам. И вы даже не представляете себе, насколько они любопытны! А интерес к этому делу у них проявляется очень рано. Они с таким интересом рассматривают все эти вещи, и у себя, и у сверстников, и очень часто мальчики хвастаются перед девочками: 'У меня есть вот такая штуковина, а у тебя её нет!'