Майкл сидит и снова упирается в невидимую стену между собой и окончанием романа. Он задается вопросом: какая была мотивация у его персонажа? Его не устраивает ни один вариант из числа тех, что он перебирает в голове. Майкл начинает ощущать, как раздражение и злость на самого себя начинают набирать обороты.
— Для чего это все? — спрашивает голос в его голове.
— Я не знаю, — отвечает он сам себе.
— Для чего Майкл?
— Я не знаю, не знаю.
— Может, дело в отношениях? Чем могла раздражать Мэри? Возможно, она слишком многого требовала?
— Да... — вдруг соглашается Майкл. — Верно. Ей всего было мало, этой вечно недовольной суке!
— А чем же провинилась малышка Пэгги? Неужели это было необходимо, Майкл? Она ведь совсем ребенок.
— Она вся в свою мать. Вечно скулит своим мерзким поросячьим голосом. «Папа, не надо, не трогай маму!» — глаза Майкла наливаются кровью. — Но ничего, теперь с ними покончено! С этими мерзкими тварями!
— Неужели тебе их совсем не жаль, Майк? Они умирали так долго.
— Да... Много, много часов. Они наконец-то поняли, кто здесь хозяин! Это невозможно осознать, пока сам не пройдешь через очищение. Я очистился — полностью. Когда нож входил в их испорченные тела, разрезая плоть и раскрывая внутренности, словно коробку с конфетами. О да! Там было много вкусного!
— Это все? — снова спросил голос.
— Да, — ответил он шепотом. — Теперь точно все.
Майкл потянулся было к ноутбуку, чтобы сохранить завершенный роман, как вдруг его верный соратник марки ASUS испарился. Вслед за ноутбуком пропал стол, на котором он стоял, пепельница и все остальное, что было в комнате. День за окном стал стремительно превращаться в ночь, а затем и вовсе заполонил своей темнотой все, что окружало Майкла.
Майкл резко открыл глаза и стал озираться по сторонам. Он увидел вокруг себя большое помещение, на него смотрели десятки глаз людей, которые сидели на длинных скамейках. Руки стали трястись, он сделал несколько глубоких вдохов и ощутил во рту неприятный привкус влажного воздуха. Его руки были привязаны ремнями к деревянным подлокотникам, а изо рта капали слюни, смешиваясь с густой пеной. Он медленно повернул голову вправо и заметил внушительных размеров мужчину в полицейской форме. Майкл молча смотрел на него, не понимая, что происходит. Мужчина бросил быстрый взгляд, полный отвращения.
Внимание Майкла привлек другой человек, на нем была надета черная мантия, он сидел за большим темным столом:
— Майкл Додж, несмотря на ваше чистосердечное признание, вы тем не менее приговариваетесь к смертной казни за жестокое убийство своей жены, которой вы хладнокровно перерезали горло кухонным ножом. Также вы убили с особой жестокостью свою пятилетнюю дочь, нанеся ей семнадцать ножевых ранений в область живота, после чего, — мужчина тяжело сглотнул, — сломали шею.
Майкл увидел, как один из офицеров направился к рычагу, чтобы пустить ток, и за секунду до смерти, в полной тишине, окружающие услышали его последние слова: «Какая все-таки замечательная у меня вышла концовка!» И впервые за несколько последних недель его серая, лишенная каких-либо эмоций физиономия расплылась в счастливой, детской улыбке.
Конец