Что мне делать с правящим родом? Пока я решил ответить им своей речью, где чуть ли не призвал их свергнуть. Пускай понимают, что запугать меня не получится и я готов огрызаться. Напрямую вредить они мне не могут, а я вот открыто могу многое сказать желающим меня выслушать. Первым обострять ситуацию не буду, но и оставлять без ответа нападки на себя не буду. Рано или поздно Рюриковичам придётся пообщаться со мной и может быть мы придём к некому джентльменскому соглашению. Я на это очень надеюсь.
Ещё есть Долгорукие. Да, князь принёс клятву не вредить мне, но уже её нарушил. Несмотря на слова Пожарского совсем списывать со счетов Влада не стоит. Ведь если дела у него пойдут совсем плохо, то он может пойти во все тяжкие и отомстить тому, кто виновен в его бедах. Так что за ним стоит приглядывать и надеяться, что небесная кара не оставит ему возможности как-то отомстить мне.
Ещё есть пара родов, что решили действовать через дворянский трибунал. Но тут Шварц обещал мне, что всё будет хорошо и мы с ним ещё компенсацию сдерём. Адвокат говорил с такой уверенностью, что я ему верил. Будем ждать итогов заседаний трибунала по этому вопросу, может итоги охладят некоторые горячие головы и кое-кто отстанет от меня.
И всё. В смысле врагов и неприятелей у меня ещё много, но никакой конкретики кто ко мне враждебен, а кто нейтрален, нету. Стоит же кто-то за действиями фирмы «Булат», ведь так? Долгорукий вон решил перед Рюриковичами выслужиться и возможно даже те, кто никогда не имел претензий к Романовым, решат пойти против меня ради благосклонности правящего рода.
Получается, что нужно ждать удара с любой стороны и пытаться привязать к себе тех, кто всё же относится ко мне дружелюбно. Жаль, что это лишь на словах звучит просто, а вот на деле…
Зазвонил телефон.
— Романов на связи.
— Николай Васильевич, это с проходной, — услышал я знакомый голос охранника. — Тут к вам Имперская Гвардия пришла, говорят у них для вас повестка в дворянский трибунал. Выйдите к ним?
Отдохнуть сегодня уже точно не выйдет.
Встать, суд идёт!
— Прекрасно выглядите, Николай Васильевич! — Сказал Шварц оглядев меня с ног до головы.
— Яков, я не на свидание иду, — проворчал я, поправляя запонки на рукавах рубашки. — Мне сегодня на дворянском трибунале нужно присутствовать.
Повестку мне передали три дня назад. Наконец-то дело с совместным иском трёх родов желающих раздеть меня до исподнего сдвинулось с мёртвой точки. Сегодня будет первое заседание. Яков убеждал, что оно же будет последним. Поглядим действительно ли мой адвокат знает о чём говорит или он слишком самоуверен.
— Вот именно — вы идёте в Дворец Правосудия на заседание дворянского трибунала! Вам нужно правильно подать себя, показать, что несмотря на свой возраст, вы ровня всем прочим дворянам. К тому же на это заседание собирается вся столичная знать и даже кое-кто из глубинки.
— Эти заседания настолько популярны?
— Нет, что вы! Однако итог данного судебного процесса определит дальнейшую судьбу вашего рода. Не беспокойтесь, вы будете освобождены от неприятного прошлого своей семьи и сможете начать с чистого листа.
— На это я и уповаю. Паша, мы можем ехать?
Павел Коржонов всё же объявился на следующий день после моей поездки с Пожарским к Долгоруким. Тридцать пять лет, холост, имеется желание работать и хорошо зарабатывать. Немногословен, но вроде как крайне исполнителен. Я взял его к себе на испытательный срок личным водителем, выбирать всё равно не из кого. Впрочем, вчера, когда ездили мне за костюмом новым, у меня претензий к его работе не было. Сработаемся поди.
— Автомобиль готов, князь, можем выезжать, — доложил Паша, который терпеливо стоял рядом и ждал меня.
— Поехали, чего заставлять Фемиду ждать.
Ну и поехали. Как только выехали со двора дома я начал уточнять информацию у Якова:
— Выяснили кого в итоге решили назначить судьями?
— Да! Их назначили буквально этим утром. Главным судьёй будет князь Иван Олегович Разумовский. Члены его рода часто посвящают себя службе: идут либо в Имперскую Гвардию, либо в армию. У Разумовских хорошая репутация, их часто зовут быть судьями в дворянском трибунале. За три века ни одного случая предвзятого решения!
Подобная информация внушала оптимизм. Главное проблемой могло стать, что судьями могли назначить лояльных Рюриковичам людей и вот тогда бы начались проблемы. Итоговое решение всё равно было бы принято в мою пользу по словам Шварца, но пришлось бы помучиться.
— Младшими судьями назначены Александр Павлович Воронцов и уже знакомый вам Роман Константинович Пожарский, — закончил рассказывать про судей Яков.
— Пожарский? И что, зная о событиях последних дней никто не возмутился его назначением?
— Была попытка оспорить это назначение. Воронцов тоже многих не устроил. Если вы не знали, то этот род абсолютно нейтрален к вам и Романовым, а во времена первой попытки смещения Рюриковичей они даже выступали на стороне вашего рода. С тех пор находятся в оппозиции по отношению к правящей семье.
— Стоп, получается целых два почти лояльных ко мне рода и один нейтральный стали судьями по этому делу? Звучит прям как-то слишком хорошо.
— Разумовских выбрали открытым голосованием, на Пожарском настоял Иван Олегович, а Воронцы были выбраны с помощью жеребьёвки. Теперь понимаете почему я абсолютно расслаблен и обещаю вам победу на первом же заседании?
Надо признать, что ситуация сложилась для меня крайне благоприятно. Фортуна решила пожалеть меня или же на деле у Романовых остались тайные союзники решившие помочь мне в этом деле? Непонятно. В любом случае пока этот иск со стороны Воротынских, Игнатовых и Трубецких даже не начавшись идёт в нужном мне направлении. Да, именно эти три рода и подали против меня иск. Причём лишь два из них были княжескими, а один графским.
— Меня вот интересует вопрос как граф Трубецкой записался в компанию князей, — решил я поинтересоваться данным вопросом у Шварца. — Причём сама его семья не из столицы, а живёт на Дальнем Востоке.
— Трубецкие ещё сто семьдесят четыре года назад были княжеским родом. Но в определённый момент магический дар членов этого рода начал ослабевать, что повлекло за собой потерю влияния и княжеского титула, а правящий род отнял у них кое-какие стратегический предприятия. Они продолжают своё падение и в данный момент рискуют потерять графский титул став баронами. Граф Ярослав Романович Трубецкой находится лишь на третьем уровне четвёртого ранга.
— Да вы шутите, — удивился я. — Это же уровень моих сверстников или полных бездарей.
— Про бездарей вы правильно подметили. Трубецким позволили участвовать в нападении на ваш род из-за хороших отношений с двумя другими родами, подавшими против вас свой иск. Вероятно, они надеялись свой кусок пирога и какие-нибудь магические артефакты, что помогли бы им сохранить остатки того, что у них осталось. Поэтому же они не успокоились и присоединились к этому иску.
Понятно. Этот умник решил через уничтожение моей семьи поправить свои дела. Шакал драный.
До Дворца Справедливости добрались легко. А вот найти место для парковки оказалось сложнее. Всё было забито, причём люксовыми машинами! Я как-то думал, что Яков преувеличил сказав, что поглазеть на слушание заявится вся столица.
Дворец Справедливости был этаким центром судебной системы Российской Империи. Здесь проходили не только заседания и слушания дворянского трибунала, но и различные громкие дела, потрясшие всё государство. Величественное многоэтажное здание показывало всем, что наказание за нарушение законов империи неизбежно.
Всё же пристроив машину, мы двинулись к дворцу. Тут было много людей, но ни одного журналиста. Опять же Шварц мне пояснил, что такова практика. СМИ дожидаются окончания заседаний и потом в личном порядке пытаются взять интервью у участников судебного процесса. Так что наседать журналисты на меня станут после того, как всё закончится, не раньше.