— Я говорил с Ки, но он отмахивается. Боюсь, что первый день в школе окажется труднее для него, чем для Микаэлы. — Он с упреком посмотрел на нее. — Когда вы прекратите эти глупости? — спросил он.
— Какие глупости? — притворилась удивленной Рейчел.
Люк укоризненно покачал головой:
— Ведь это уже даже не упрямство, не так ли? Это гордость. Ки слишком горд, чтобы прийти к тебе, а ты слишком горда, чтобы прийти к нему.
— Я не обманывала его, — отрезала она.
— Ки считает иначе.
— В таком случае это его проблема.
Люк снова покачал головой:
— Самая большая проблема теперь у Памелы. Памела. Памела. Почему это имя казалось ей таким знакомым?
— Кто такая Памела? — спросила она.
— Мать Микаэлы, — тихо ответил Люк. — Она вчера приехала сюда.
— Приехала? — выдохнула Рейчел. — Зачем?
Взгляд Люка сделался жестким.
— За деньгами. Зачем же еше?
— Она за пять лет истратила полтора миллиона долларов?
Люк кивнул:
— Похоже, что так. И теперь требует еще. Рейчел молча смотрела на него.
— Ей нужен еще один миллион, — уточнил он. — Иначе она по суду отнимет у Ки Микаэлу.
— На каком основании? Она ведь продала ее. Она не может просто так забрать ее обратно.
— У нее есть адвокат, который утверждает, что пять лет назад она была не в своем уме. Гормоны и все такое, — сказал он, махнув рукой, — вызвали у нее помутнение рассудка.
Рейчел встала, сжав руки в кулаки:
— Ки не должен платить ей.
— У него нет выбора. Он не может рисковать передавать дело в суд.
— А что будет, если через пять лет Памела опять потребует денег? Он не может все время платить ей. Он и так в долгу.
— Мы соберем деньги, — прошептал Люк, глядя на океан, а потом опять на нее. — Ки выставил «Шесть и одна» на продажу. И на этот раз он получит опеку, санкционированную судом. Так что это больше не повторится.
— Это несправедливо, — возмутилась она.
— Мы не потеряем Микаэлу, — твердо сказал Люк, вставая и опираясь на палку. — И мы сделаем все, чтобы не доводить дело до суда. Это было бы слишком тяжело для Микаэлы.
— Ки продает «Шесть и одна»? — выдохнула Рейчел.
— Этих денег не хватит, но они помогут. Джейсон, Питер и Мэтт надеются заработать еще сто тысяч, если все будет хорошо.
— Какая у них работа?
— Одна компания хочет вернуть деньги, растраченные ее служащими, живущими на Каймановых островах. На этот раз обойдется без стрельбы, — поспешил он заверить Рейчел, увидев неподдельный ужас на ее лице. — Эти расхитители — тихие маленькие книжные черви.
— Микаэла… видела свою мать?
Люк отрицательно покачал головой:
— Памела остановилась в городе в гостинице «Красный сапожок» и встречалась с Ки в кабачке «На якоре». Она согласилась не видеться с дочерью до тех пор, пока Ки согласен платить.
Рейчел испустила вздох облегчения.
— По крайней мере у нее хватило совести хотя бы на это.
Люк хмыкнул:
— Это не совесть, а жадность. Ки предупредил ее, что если она постарается увидеться с Микаэлой, то не получит ни цента.
Люк осторожно спустился с крыльца и пошел к своему пикапу, но остановился перед дверью:
— Я постараюсь привести Микаэлу в библиотеку. Когда там читают сказки?
— В девять утра. По средам и пятницам.
Он кивнул.
— Скоро, должно быть, явится Микки. Он убежал полчаса назад. — Он помахал рукой, взобрался в автомобиль и медленно съехал с подъездной аллеи на главную дорогу.
Рейчел повернулась и только успела войти в дом, как у стеклянной двери появился Микки и тихонько завыл. Она открыла дверь, села на пол и зарылась лицом в его шерсть.
Бывали случаи, решила Рейчел, идя по темной дороге, когда упрямство скорее добродетель, чем порок, когда страсть — союзник, а не враг, а гордость просто глупа.
Она ужасно устала быть глупой. Но, что важнее, она радовалась тому, что Кинан Оукс оказался упрямее ее. Он не собирался уезжать.
— Что ты думаешь, Микки? — она, перекладывая коробку в другую руку, чтобы потрепать волка по голове. — Это все уладит или только осложнит?
Микки молча трусил возле нее. Рейчел со вздохом остановилась, неловко дотянувшись до часов на левом запястье, чтобы осветить циферблат, и при этом стараясь не уронить коробку.
Три часа утра. Еще час до рассвета.
Она взглянула на дом, который снимал Кинан Оукс. Напряжение в ее душе явно усилилось, поскольку их разделяло всего несколько сот ярдов. Черт возьми, но она скучала по запаху и по вкусу его тела! Скучала по его взгляду, заставлявшему сердце бешено колотиться в груди, по его прикосновениям, неизменно вызывавшим во всем ее теле сладкую дрожь.
Она была почти такой же глупой, как Джоан, которую он бросил.
Почти, но не совсем. Слава Богу, она вовремя взялась за ум. По крайней мере она надеялась, что вовремя.
Рейчел крепче прижала к себе коробку и двинулась сквозь ночь к дому Ки с решимостью человека, собравшегося устроить ядерный взрыв.
Глава 26
Это не был ядерный взрыв — скорее сильный удар в грудь, от которого его сердце пустилось вскачь в тот момент, когда, открыв дверь на кухню, он обнаружил на своем крыльце Микки и коробку.
Микки зевнул и потянулся.
Ки стоял и смотрел на коробку. В чем все-таки заключалась игра Рейчел?