– Есть переход!
Последний момент – самый опасный. Когда материальное тело переходит из гиперсферы в метрику трехмерного космоса, возможны любые неожиданности: к примеру, мелкие частицы межзвездной пыли и молекулы разреженного газа неизбежно присутствуют в том объеме пространства, который замещает собой всплывающий из недр аномалии космический корабль. Обычно крупная пробегающая по обшивке и переборкам механическая дрожь является следствием множества микроскопических "совмещений" частиц вещества, проходящих на молекулярном уровне.
Для современного корабля такие побочные эффекты обратного перехода не представляют угрозы, а вот для древнего колониального транспорта, изрядно обветшавшего за четыре с лишним столетия, это настоящее испытание на прочность.
Так и есть.
Часть конструкций не выдержала, из отсеков один за другим начали поступать доклады о нештатных ситуациях, микроскопических плавлениях материала переборок, отказе оборудования, и, как финал опасного маневра, корабль, по которому уже прокатилась волна дрожи, внезапно потерял пространственную ориентацию, его начало резко закручивать вокруг оси…
– Осмотреться в отсеках!
– Четвертый модуль, частичная декомпрессия.
– Пробоина?
– Микроскопическая. Ищем.
Теперь ясно, почему транспорт вдруг закрутило и начало смещать вбок. Струя находящегося под давлением газа, истекая из одного или нескольких микроскопических отверстий, создала реактивную тягу.
– Двигательный, компенсировать вращение. Механизмы ремонта – в четвертый модуль.
Потребовалось около пяти минут, чтобы найти и устранить все возникшие на борту колониального транспорта неисправности. Древняя техника на взгляд Шайгалова не отличалась совершенством. Трудно было себе представить, как сотни тысяч человек отправлялись на таких вот утлых скорлупках в неизвестность, по сути – в слепые рывки через аномалию космоса.
Теперь ему был вовсе неудивителен тот процент потерь, что несли колониальные транспорты времен Великого Исхода.
Судьба подавляющего большинства кораблей до сих пор оставалась неизвестной. За три десятилетия войны удалось так или иначе получить сведения о пятидесяти кораблях, в то время как из Солнечной системы их стартовало около полутора тысяч.
– Локационная система развернута. Вращение компенсировано. Связь с зондами устойчивая. Дистанция до планеты – сто сорок тысяч километров. Практически в яблочко, командир.
Шайгалов одобрительно кивнул. Он, конечно, привык к быстрым, филигранным маневрам на зыбкой границе двух метрик, но сейчас случай был особый – они заставили древний корабль маневрировать так, чтобы выйти как можно ближе к планете назначения, и здесь потребовался весь накопленный за десятилетия войны опыт пилотов и навигаторов.
Кайманов, занимавший соседнее с командиром кресло, недовольно поморщился. Ему приходилось прилагать непривычные усилия, чтобы получить толику необходимого объема информации. В отсутствии привычного нейросенсорного контакта с кибернетическими системами, данные приходилось в буквальном смысле вылавливать зрительно, считывая их с десятков тесно расположенных экранов.
Как все медленно, неуклюже…
Одно успокаивало: информация от разведзондов. По данным ближнего и дальнего сканирования, зона сближения с планетой была свободна. Павел даже представлять не хотел, что было бы, окажись тут один-единственный истребитель гипотетического противника.
Больше пяти минут на переход из гиперсферы. Да за это время нас бы уже разнесли в куски.
Каждый из них все еще мыслил критериями войны, невольно сравнивал данность с сотнями прожитых ситуаций.
– Ну как, Паша?
– Прорвемся, – Кайманов усмехнулся. – В бою нам бы таких маневров не простили, верно, командир?
– Забудь. Система чистая. Похоже, война сюда не докатилась.
– И это радует.
Сухо щелкнул спрятанный в недрах приборных панелей динамик интеркома.
– Докладывает пост локационного контроля. Зона сближения проверена полностью. Зонды вышли в район низких орбит, начинают вход в атмосферу. Старт спутника-ретранслятора через две минуты. Расчетная площадь рассеивания аппаратов разведки – тысяча пятьсот километров.
– Принято. В отсеках – готовность к началу ускорения. Начинаем маневр предварительного сближения с планетой.
На экранах оптикоэлектронных умножителей был отчетливо виден укутанный дымкой атмосферы голубовато-серый шар их новой родины.