Мои друзья, которых я любил и все еще люблю,
Властители из Перша и Кайе,
Я отвергаю недоказанные слухи —
Я вас не предавал!
Навечно запятнает вас
Позора недостойного печать,
Коль руку вы поднимете на пленника,
Сокрытого во тьме.
Рихенца старалась изо всех сил – подчеркивала вынужденность поступка Жофре и его родство с Филиппом, благодаря которому неповиновение французскому королю становилось еще труднее. Алиенора встретила ее достаточно ласково, дав понять, что не винит Рихенцу в измене Жофре. Однако бабушка не говорила о нем, и Рихенца не решалась попросить Алиенору замолвить за мужа словечко перед Ричардом. Рихенца обожала Алиенору, но знала, что бабушка далеко не так отходчива, какой была ее мать.
На второй день своего визита, прогуливаясь в саду аббатства возле покоев Алиеноры, она решила рискнуть и довериться тете.
– Мужчине так трудно служить сразу двум сюзеренам, – со вздохом сказала она. Джоанна согласилась, и это воодушевило Рихенцу продолжить: – Как думаешь, тетя Джоанна, простит ли дядя Ричард Жофре и меня?
– Тебя он простит, Рихенца. – Увидев, что племянница огорчилась, Джоанна обняла ее и увлекла к скамье. – Ты должна это понять, Рихенца. Ричард не в настроении прощать. Покинув Верней, он отобрал замок Бомон-ле-Роже у графа Меланского, который, подобно Жофре, переметнулся к Филиппу. Потом отправился в Тур, где жители без колебаний распахнули ворота перед французским монархом. Брат лишил владений каноников из Сен-Мартена, поскольку их приорат близок к Капетингам так, как Фонтевро к нашей семье, а с жителей города потребовал две тысячи марок за возвращение королевской милости. Так что, как видишь, сейчас он более склонен наказывать, чем прощать.
Рихенца оценила честность тети, поскольку всегда предпочитала смотреть трудностям в лицо. Но она не собиралась легко сдаваться, по крайней мере, пока не услышит плохую весть от самого Ричарда. Он находился на расстоянии всего пятидесяти миль, осаждал Лош. Рихенца поедет к нему туда и постарается объяснить, почему Жофре присоединился к королю Франции. Однако таких подвигов от нее не потребовалось – когда они с Джоанной ужинали с аббатисой Матильдой в ее гостевом зале, в аббатстве поднялся переполох из-за неожиданного визита английского короля.
Держась в сторонке, Рихенца наблюдала, как радостно приветствуют Ричарда его мать, сестра и приоресса Ализа Бретонская. Последняя выказывала такое восхищение, что пожилая аббатиса бросила на нее хмурый взгляд. Ализа явно нисколько не раскаивалась в своей несдержанности, и потому Рихенце тут же понравилась эта юная монашка, ее ровесница, с виду лет двадцати двух. Свиту Ричарда отправили обедать с монахами в аббатство Сен-Жан де л’Аби – уникальность устройства обители в Фонтевро состояла в том, что тамошняя аббатиса распоряжалась как женщинами, так и мужчинами. Для Ричарда же, Андре, Моргана, Гийена и мастера Фулька Матильда поспешно приказала приготовить места за ее столом. Только тогда Ричард, оглянувшись, заметил племянницу.
Рихенца затаила дыхание, пока он не улыбнулся, а когда король раскинул руки, с благодарностью нырнула к нему в объятия.
– Мне так жаль, дядя…
– Тебе не за что извиняться, девочка, – он наклонился, поцеловал ее в щеку и продолжил: – Но твоему мужу – есть.
– Знаю, – согласилась она, приободренная его деловым тоном. – Жофре казалось, что у него нет выбора, дядя. Он потерял бы свои земли в Перше, если бы бросил вызов французскому королю.
– А так он лишился земель в Англии. Я приказал конфисковать его поместья в Уилтшире и Бедфордшире в пользу короны. – Ричард взял племянницу за подбородок и приподнял ее голову. – Но земель из твоего приданого это не касается – они по-прежнему твои.
Рихенца просияла от облегчения. Если случится худшее и Жофре потеряет Перш в этой проклятой войне, ее сыну все равно останется внушительное наследство. Ричард весьма щедро обеспечил ее, устраивая этот брак.
– Чему ты так удивляешься, Рихенца? В конце концов ты моя любимая племянница.