Злость продолжала пожирать изнутри, внутри черепа грохотало, ребра трещали от ярости, что рвалась наружу: Как тяжело удержаться и не прирезать врага как свинью, — Ассир размахнулся, лезвие деструктора вытянулось и замерло в дюйме от лица Аркуса.
— Ты мне все расскажешь, тварь, а после, — глаза лейтенанта зловеще прищурились, голос звучал мрачно и холодно — а после ты за все заплатишь.
Широкая ладонь Ассира мертвой хваткой вцепилась в горло предателя, под пальцами захрустело. Аркус заерзал, чувствовал, как сминают гортань, дышать становится трудно, лицо раскраснелось, словно сопла двигателя, глаза полезли на лоб. Расстояние между пальцами стремительно уменьшалось. Лейтенант ладонью ощущал учащенную пульсацию сосудов, судорожно дергающуюся гортань. Так и подмывало придавить еще чуть-чуть, раздастся желанный треск и кадык негодяя лопнет как перезрелый гранат. По пальцам потечет алый сок, и на душе станет легче. Легче от того что негодяй наказан, хотя Эону не вернешь, сколько не убей ублюдков. Но он, Ассир, должен отомстить, Эона достойна мести.
— Говори, скотина. Или я раздавлю тебя как жука!
— Отпусти, Ас, — прохрипел сержант, — не могу дышать.
— Говори, кто тебя нанял! — ревел Ассир, — имя!
Аркус не ответил: закатил глаза и обмяк, из горла вырвался придавленный стон. Тяжелый кулак лейтенанта молотом саданул по печени предателя, пальцы крюком вонзились в шейные позвонки и дернули. Аркус взвыл от боли и мигом распахнул глаза.
— Рано ты откинулся, — прошипел Ассир, — говори, тварь.
Острое лезвие деструктора и глаз сержанта разделяли всего несколько миллиметров.
— Я буду медленно прокалывать тебя. Сначала роговицу, затем склеру. Острие пройдет через хрусталик и ты обмочишь ноги. От криков ты охрипнешь. А когда твой глаз вытечет, я возьмусь за второй.
— Ты не сможешь, Ас, ты не такой, — похрипел Аркус, глядя на связанные руки. — Давай договоримся, все можно уладить. Я скажу…
Удар в челюсть отбросил предателя на несколько ярдов.
— Эоне скажешь, сволочь, — лезвие деструктора вытянулось, Ассир взмахнул рукой, и отрубленное ухо упало под ноги. — Имя!
Аркус заревел благим матом:
— Ас, ты не представляешь, что они сделают! — сплюнул кровью. — У меня не было выбора!
— Я разделаю тебя как тушу. Дам легкий стимулятор, чтоб ты сразу не подох, и разрежу на куски, ты меня понял? — холодно и спокойно спросил Ассир, рука сжала рукоять деструктора, лезвие стало шириной с ладонь, — я последний раз тебя спрашиваю. — Имя.
Аркус уловил суровую решительность в голосе лейтенанта. Перед ним стоял выбор — погибнуть здесь и сейчас, или потом, от лап нанимателей. Возможно, ему удастся бежать, ведь Ассир может и отпустить. Что ему та девка? Он ее едва знал.
— Я скажу-скажу, — выпалил Аркус, увидев, что Ассир занес руку для удара, — но ты пойми, я не мог ослушаться. И ты поймешь почему.
— Говори, же, сволочь!
— Рудольф, — выдавил из себя сержант, — Рудольф ван дер Говэн, вице-президент планетарного союза. Меня заставили Ас.
— Вице-президент? — удивился Ассир, — зачем ему убивать десантную группу и лучшего летчика галактики?
Губы Аркуса искривились в насмешке.
— Потому что подобрались слишком близко. Ты даже не догадываешься, как далеко все зашло. Но ты бы докопался, и она тоже. Все мы пешки в этой игре. И ты, и я, и она. Более того, ты мне обязан.
— Не зли меня! — рявкнул Ассир, с размаху ударил предателя по лицу, — ляпнешь еще одну глупость, и ты не жилец!
— Это правда, — Аркус облизал разбитые губы, кровь потекла по подбородку, — я сообщил, что ты погиб. Я не хотел убивать тебя, Ас.
— Ты лжешь, гад.
— Богом клянусь, Ас. Ты ж мне как брат.
— Как ты собирался отсюда выбраться? — Ассир навис над пленником как стервятник.
— Они сказали мне, что здесь есть корабль. Наш союзный. Флагманский, — Аркус бегло огляделся по сторонам, словно выискивая что-то.
— Он сгорел. Я его взорвал, — на лице Ассира прорезалась зловещая ухмылка, — жабы что-то нашли. Что-то очень опасное.
Аркуса передернуло.
— Ты видел?! Ты видел преторианца и остался жив?!
— Это все что ты знаешь? — холодно спросил лейтенант, деструктор уперся лезвием в горло предателя.
— Нет-нет! Постой, есть еще! Еще…
Ассир не дал ему договорить, терпение и так давно иссякло. Лезвие погрузилось в шею на глубину ладони, медленно двинулось вправо, алый росчерк становился все четче, все красочней. Кровь рекой хлынула на грудь. Аркус хрипел, пытался вырваться, но Ассир прижал его ногой к земле, как змея.