— Одна из самых красивых вещиц, что мне когда-либо дарили, — тихо произнесла она, с улыбкой взглянув на Алексея.
— Честно?
Это недоверчивое восклицание снова заставило Оксану улыбнуться:
— Похоже на то, что мой отец подарил мне на студенческий выпускной. Спасибо, Леша, мне очень нравится.
На лице Ермакова отразилось облегчение, и он наконец улыбнулся в ответ. Было необычно — сидеть вдвоем при мягком свете свечи, но, когда Оксана застегнула браслет на запястье, и ласково накрыла ладонь Алексея своей, парень почувствовал, что ему безумно хочется поцеловать ее. И в то же время он боялся все разрушить. Еще отец мягко подшучивал над ним, будто он решителен во всем, кроме женщин. Но сейчас перед ним была не просто женщина. Была Оксана, Алюминиевая Королева, бывшая невеста Лескова. Было ужасно — сравнивать себя с ним и постоянно проигрывать в этих сравнениях.
Тем временем на станции «Спасская» была еще одна девушка, которой сегодня был преподнесен браслет, правда, в качестве подарка на день рождения. Прежде Катя никогда не держала в руках столь дорогих украшений, так как Стас решил выбирать не визуально, а, ориентируясь на ценник. Он надеялся, что этот день станет в их жизни поворотным: либо их отношения станут прежними, либо они расстанутся навсегда. Делить Катю с Лесковым Волошин больше не мог, и не хотел. Он знал, что девушка сильно переживает из-за сложившейся ситуации, но за Дмитрия она переживала еще больше. Они не общались — к счастью, стервозная женушка Лескова отпугивала от него всех представительниц женского пола. И все-таки Катя по- прежнему была с ним близка. Она говорила о нем с Иваном и Ромой, спрашивала Альберта о его состоянии, с тревогой ждала его возвращения на базу.
И именно сегодня Дмитрий впервые за долгое время заговорил с ней. Конечно же, он пришел с друзьями, но, когда Белова увидела подарок, она сразу поняла, кто его выбирал. Среди всех ее знакомых только Лесков настаивал, чтобы она ни при каких условиях не забрасывала свою мечту. И теперь у нее на столе лежали набор профессиональных красок, акварельные карандаши, несколько кистей и альбом для рисования.
Обнимая своих друзей, Катя мысленно пообещала себе, что сегодня же вечером отправится в Зал Встреч, единственное постоянно освещенное место, и попробует что- то нарисовать. В каком-то смысле она волновалась — вдруг все навыки испарились, и вместо картины она увидит подтверждение собственным страхам. Оставалось только надеяться, что Стас нормально воспримет появившийся у нее подарок.
Однако Волошин не задал ни единого вопроса, в то время как Дмитрию пришлось выдержать весьма неприятный разговор. В течение следующего часа кто- то разболтал Эрике о том, что Лесков принес подарок для Кати, и подобная новость немедленно сказалась на их взаимоотношениях. Среди проклятых болтунов могли оказаться и Альберт, и Георгий, и кто-то, кто ходил вместе с ним на поверхность. Мог быть даже Стас, которому осточертело видеть Лескова подле своей девушки. Но на деле местной сплетницей оказалась Оленька, которая не удержалась, чтобы не позлить ненавистную Воронцову.
Эрика не подала виду, что подобная информация ее как-то задевает, но до самого вечера предпочитала избегать общения со своим мужем. Когда же они наконец встретились, девушка повела себя подчеркнуто холодно. Дмитрий хотел было поцеловать ее, но она резко отвернулась, отчего его губы лишь слегка коснулись ее щеки.
— И к чему этот театр? — насмешливо поинтересовалась она, убирая руку Лескова со своей талии. Дмитрий замер, уже догадываясь, чем вызвана подобная реакция, однако пока еще предпочитал делать вид, что не понимает.
— Театр? — тихо переспросил он.
— А как еще называть подобные отношения? Впрочем, неважно. Оставь меня. Мне нужно работать.
С этими словами девушка опустилась в кресло и притворилась, что погружена в результаты исследования. Она сидела прямо, напряженная, как струна, чем еще больше выдавала свои эмоции. Ненавистное чувство ревности и обиды полыхало в ней, как факел, который за весь день разгорелся еще больше. Было тошно вспоминать ехидное лицо Оленьки, когда она как бы невзначай делилась «интересными» новостями.
— Ты правда злишься из-за набора красок и кистей? — мягко спросил Лесков, приблизившись к Эрике со спины и ласково погладив ее шею.