— Нет, Дима, набор кистей и красок — это прекрасные вещи, позволяющие создавать произведения искусства. Я злюсь из-за твоих шлюх, которых ты никак не можешь выпроводить из нашей жизни.
— Эрика, — голос Дмитрия утратил прежнюю мягкость и тоже зазвучал прохладно. — Это был последний раз, когда ты оскорбляешь кого-то из моих близких. Я не позволяю своим друзьям плохо говорить о тебе, и ты уж, будь добра, сделай одолжение…
— А тебе что, мало одолжений? — с этими словами Эрика резко поднялась с места и посмотрела в глаза своего мужа. — Из-за тебя я рассорилась со своим отцом и братом.
— Я знал, что однажды ты упрекнешь меня этим…
— Я не упрекаю! Меня бесит твое отношение к своим бывшим. Как бы ты вел себя на моем месте, если бы я спала с Вайнштейном, а затем работала и дружила с ним?
— Если тебе станет легче, я не спал с Беловой.
— Это еще хуже. Нереализованные фантазии — не по моей части. Так, может, переспите уже и успокоитесь? Я то с Волошиным причем? Или нам тоже следует присмотреться к друг другу? Проклятье, он даже внешне похож на тебя!
— Ты опять устраиваешь сцену на ровном месте. Я тебе тысячу раз говорил: между нами ничего нет и не будет. Мы просто друзья, понимаешь?
— Друзья? Отлично! Вот только о своей «подруге» ты подумал, притащил ей с поверхности подарок. А на меня наплевать… В общем, я не хочу тебя сейчас видеть. Выйди, пожалуйста!
Несколько секунд Дмитрий колебался, после чего извлек из кармана бархатную коробочку для кольца и, поставив ее край стола, молча покинул комнату.
Когда дверь за его спиной закрылась, Эрика хотела было смахнуть подарок со стола, но затем все же открыла его. На черном шелке она увидела синий бриллиант в оправе из белого золота. Ее любимое сочетание. Она не удержалась, чтобы не примерить кольцо, и, словно желая таким образом упрекнуть ее, оно оказалось в пору.
Глава XXIV
— Что-то мне подсказывает, что ты уже не такой умирающий, каким хочешь казаться…
Насмешливый голос Фостера отвлек Адэна от просмотра фильма, и мальчик слабо улыбнулся своему посетителю. Визит Эрика стал для него приятной неожиданностью: в последнее время тот приходил, исключительно когда Адэн спал, и теперь у них появилась возможность хотя бы немного пообщаться.
— Мне всего лишь включили проектор, — добродушно отозвался Лунатик, однако Фостер отрицательно покачал головой, давая понять, что речь идет не об этом.
— Даже у меня в четырнадцать лет не было подружки, — хохотнул наемник. — Как ни зайду, она вечно сидит у твоей постели. Ни дать ни взять, Ромео и Джульетта.
Услышав такое заявление, Адэн несколько смутился:
— Ничего такого. Мы просто дружим.
— Знаю я такие дружбы… Проходили, — продолжал веселиться наемник. — Может, еще скоро свадьбу сыграете? Конечно, вы еще мелкие, но идет война, а молодые сердца пылкие…
Лунатик терпеливо улыбнулся:
— Где твой хваленый инстинкт самосохранения?
— Что?
— Инстинкт самосохранения, говорю… На твоем месте я бы не отпускал шуточки про телекинетика и «блуждающего во сне». Один может найти тебя, пока ты бодрствуешь, другой — во сне.
— Да кто же тут шутит? — ухмыльнувшись, Эрик подтолкнул ногой стул поближе к постели Адэна, и уселся поудобнее. — Ладно, ловелас, я к тебе по делу: у тебя получилось сделать то, о чем я тебя просил?
Мальчик чуть нахмурился, после чего медленно кивнул. В тот же миг ухмылка с губ Эрика исчезла, а взгляд сделался острым, словно бритва. Расслабленная поза немедленно испарилась.
— Ну и…? Что ты выяснил? Ты видел, что там произошло?
— Я не знаю, что видел, — неуверенно отозвался Адэн. — Сны, возвращающие в прошлое, сложно отличить от собственной фантазии. Наверное, ты все же зря поделился со мной своими подозрениями. Не знай я о них, начинал бы с чистого листа, а не примерял бы под обстоятельства уже предложенную модель.
— Но ты все же видел его? Кайрама?
— Да. Он поднялся прямо из воды.
— С Лескоу?
— Я не видел Барона рядом с ним. Видел только, как он взлетел на скалу и сжег «ящеров», а потом разнес приблизившийся к нему беспилотник.
С минуту Эрик молчал, обдумывая услышанное, после чего недоверчиво спросил:
— Какого цвета была его чешуя?
— Сине-черная. И немного красного на крыльях. Но, Эрик, вполне возможно, я сам его таким придумал. Я просто-напросто нарисовал в голове средневекового дракона, какими люди всегда изображали кайрамов. Переходы в прошлое и будущее — самое сложное для «лунатиков», а, учитывая мое состояние, я вполне мог запутаться и не отличить желаемого от действительности.