Вайнштейн не ответил. У него не было сил, ни времени разглагольствовать на темы, которые на данный момент не имели никакого значения. Однако, когда Эрик задал следующий вопрос, губы врача дрогнули, и Фостер, уловив эту едва заметную реакцию, понял, что лучше молчать. Затем он осторожно подхватил Адэна на руки и быстрым шагом направился прочь из комнаты. Судьба Вайнштейна его больше не интересовала.
Здание начало рушиться, когда Эрик достиг второго этажа. Раздался жуткий треск, и госпиталь задрожал. Понимая, что вот-вот окажется погребенным заживо, парень, уже не задумываясь над пробуждением Адэна, бросился бегом. Здание буквально ходило ходуном, с потолка сыпалась каменная крошка, но почему-то оно все еще держалось.
Из какой-то палаты до Фостера донесся крик о помощи, но Эрик не замедлил бег. Он остановился только тогда, когда оказался на достаточном расстоянии от госпиталя. Тяжело дыша, он посмотрел наверх и увидел, что призрачная фигура Адэна исчезла. Все-таки встряска разбудила его, и сейчас ослабевший мальчишка попросту потерял сознание.
Тогда взгляд Фостера скользнул по грудам поверженных роботов, которые вперемешку с убитыми устилали всю площадь.
— Вот ты реально живучий мудило, — услышал Эрик слабый голос Георгия Лосенко, который приблизился к нему, опираясь на автомат. Мужчина с трудом держался на ногах, но новость о том, что его сын Максим пережил вторжение
«ликвидаторов» придала ему сил. — А лепило наш где?
— Я его не видел, — бесцветным тоном отозвался наемник, теперь уже не сводя взгляда со здания госпиталя. Каким-то образом оно все еще держалось, что не могло не поразить парня. Стены больницы буквально ходили ходуном, грозя обрушиться в любую секунду. Но затем Эрик понял причину того, почему здание все еще стояло. В нескольких метрах от него находилась Вика, чуть позади — ее заметно растерянный отец. Руки девочки были протянуты к зданию, и Фостер отчетливо разглядел алые струйки на ее губах. Из носа маленькой Бехтеревой шла кровь, что происходило с телекинетиками всегда, когда они брались за что-то невероятно сложное. Но эта девочка не просто взялась за невыполнимое — она удерживала на себе целое здание до тех пор, пока все, кто еще там оставался, не вышли наружу. В том числе и Альберт.
Только тогда Вика позволила госпиталю обрушиться, а затем, совершенно обессилев, опустилась на колени. Она беззвучно плакала от боли, впившейся в ее голову, от вида крови, которую она случайно размазала по лицу, от жгучих порезов на ступнях. Но, когда Иван опустился на колени подле нее и прижал девочку к себе, она заплакала уже навзрыд. Весь ужас, который накопился у нее в груди, теперь вылился в виде отчаянных слез. Обнимая отца, она судорожно сжимала в кулаках ткань его форменной рубашки, а он в ответ покрывал ее лицо поцелуями, чувствуя, что сам с трудом может сдержать слезы.
«Спасская» пала, как пали «Владимирская», «Звенигородская», «Невская» и «Технологический Институт». Единственная центральная станция, которой повезло уцелеть во второй раз, была «Адмиралтейская». «Процветающие» попросту не учли тот факт, что туда снова кто-то заселился после вторжения «костяных».
Всего за четверть часа прежде относительно живой и населенный подземный Петербург превратился в руины. Люди отбились с помощью старых моделей роботов, взрывчатых боеприпасов и каких-то наскоро придуманных ловушек. Однако убитых оказалось гораздо больше, чем выживших. Враг в первую очередь наносил удары по стратегическим объектам: правительственное здание, военная часть, госпиталь и лаборатории. Так же были уничтожены склады с продовольствием, боеприпасами и медикаментами. В оставшееся время «ликвидаторы» зачищали жилой сектор.
Эрик Фостер молча наблюдал за тем, как выжившие ищут своих родных, зовут их по имени и просят Бога, чтобы они отозвались. Смотрел и не испытывал ровным счетом ничего. Он был уверен, что все качества, свойственные хорошим людям, из него выбила ненавистная лаборатория, а то, что осталось, он уже уничтожил сам. Однако, погруженный в свои мысли, Эрик не обращал внимания, что до сих пор прижимает к своей груди истощенное тело Адэна. Мальчик был легким, поэтому Фостер не стал класть его на холодную, усыпанную камнями и осколками землю.
Затем до него донесся женский голос. Он обернулся и заметил Катю Белову, которая вместе с каким-то санитаром оказывали первую помощь Вайнштейну. Поразительно, но обычно плаксивый докторишко сейчас походил на каменное изваяние с совершенно пустыми, ничего не выражающими глазами. Он не реагировал на вопросы, которые ему задавали, не пытался узнать о состоянии Адэна, даже не пытался выяснить, кто из его друзей погиб. В свою очередь Эрик улавливал из разговоров других все новые имена убитых. Не стало почти всех участников совета, в том числе и Александра Волкова. Выжил только какой-то пузатый тип, имя которого Фостер не помнил, да Полковник, которого наемник на дух не переносил.