— Уходи отсюда! — выкрикнула какая-то высокая худая женщина. — Нечего тебе здесь делать.
— Держись подальше от наших детей, — подхватила другая.
— Совести никакой нет! Если Лесков сюсюкается с тобой, думаешь, другие тоже будут? Убирайся отсюда, предатель! — доносилось со всех сторон.
Эрик молча оглядел толпу, чувствуя, как его желание пообщаться с этими людьми начало умирать уже в зародыше. А ведь он ничего такого не сделал, просто заговорил с каким-то малолетним дурачком, который даже в «Монополию» играть не умеет. Играл бы кто-то другой, он бы завязал разговор с ним.
«Идиоты!» — зло подумал наемник и снова применил свою способность делаться незначительным. В тот же миг крики на улице утихли, и люди начали растерянно озираться по сторонам, пытаясь понять, что вообще привлекло их внимание. Несколько ребятишек помладше испуганно ревели.
Эрик тем временем удалился на безопасное расстояние и снова сделался заметным. Теперь он уже ни с кем не заговаривал, мрачно прокручивая в голове то «гостеприимство», которое оказали ему местные жители. Нет, он и не рассчитывал на бурные объятия, но надеялся, что его хотя бы не прогонят. В конце-концов, именно он поднимался на поверхность за стеклом и уводил за собой «костяных». Но, видимо, здешним этого было мало. И самое дурацкое в этом то, что он первым решил вести себя нормально: раз лежать с этими матрешками в окопе, то хотя бы с миром. Не тут- то было!
Вскоре его размышления были прерваны очередным угрожающим криком. Эрика снова узнали, теперь уже другие люди, и поспешили прогнать его со своей территории.
«Ну а сейчас-то за что? Я же никого не трогал! Что за кретины!» — Фостер снова сделался незначительным и, приблизившись к самому крикливому, сбил с его головы кепку. Его призрачная надежда привыкнуть к этому народу превратилась в пыль. Каждый норовил указать ему на его место, каждый называл крысой и обещал избить.
«А силенок-то хватит меня избить? Или сразу же за Бароном побежите? Сначала его хотели четвертовать, теперь на меня переключились?» — за этими мыслями Эрик сам не заметил, как оказался в районе госпиталя. Здесь людей было гораздо больше: снаружи прогуливались идущие на поправку солдаты и старики, поддерживаемые медсестрами.
«И с этими недобитыми зомби Лесков планирует выиграть войну?» — Фостер царапнул взглядом трясущегося старика, и уже подумал было вернуться в свою комнату, как внезапно его взгляд зацепился за фигурку молодой медсестры, которая как раз выходила из госпиталя.
«А вот это уже интереснее», — подумал он, узнав в девушке бывшую «Алюминиевую Королеву». Красавица прошла мимо, не замечая его, и Эрик неспешно направился за ней. Зачем? Американец сам того не знал. Наверное, ему попросту хотелось найти себе развлечение, пока на ум не пришло что-то стоящее. А, быть может, Оксана была единственным знакомым ему человеком, который владел английским на таком уровне, чтобы с ним хотелось пообщаться.
Вскоре они покинули близлежащую территорию госпиталя и вошли в уже исследованную Эриком жилую зону. Оксана миновала дом, подле которого двое мальчишек играли в «Монополию», и свернула на соседнюю улицу. А затем вдруг остановилась, услышав, как какая-то женщина зовет ее по имени.
— Доброе утро, Рита, — немного рассеянно поприветствовала ее Оксана.
— Где ты видела эта доброе утро? — женщина всплеснула руками, хмуро оглядываясь по сторонам. — Тут недавно этот объявился… Американец. Так что поосторожнее будь. Лесков его выпустил, а люди теперь не знают, что ждать от этого подонка. Рыщет здесь, как бешеная собака, непонятно, что у него на уме.
«Кто бы говорил, чокнутая клуша!» — мысленно огрызнулся Фостер, глядя на незнакомку.
— Ты бы поговорила с Лесковым, — продолжала женщина. — Это ненормально, что
он с людьми так поступает. Думает, раз в совете, все ему можно. Совсем уже обнаглел. Может, хоть тебя послушается?
Услышав такую просьбу, Оксана чуть нахмурилась.
— Мы не настолько близко общаемся, — прохладным тоном ответила она. — Извини, я пойду, устала после смены.
С этими словами девушка ускорила шаг, желая поскорее скрыться в своем доме. Только сейчас Эрик обратил внимание на то, настолько сильно она расстроена, а упоминание о Дмитрии, казалось, еще больше задело ее.
Оксана зашла в дом, и Фостер чудом успел проскользнуть следом, прежде чем она заперла за собой дверь. В прихожей девушка сбросила обувь и направилась прямиком в спальню, на ходу расстегивая белый халат. Смена была окончена, и Оксана чувствовала себя уставшей, поэтому собиралась поскорее лечь спать. Однако слова Володьки Давыдова, брошенные ей на прощание, никак не выходили из головы. Этот санитар давно симпатизировал ей, но Оксана никак не могла предположить, что в своих чувствах он признается столь омерзительным способом. Давыдов заявился в процедурную, зная, что Оксана будет там, и как бы невзначай сообщил, что дежуривший вчера охранник видел, как Лесков и Воронцова страстно «сосались» в коридоре, после чего скрылись в комнате вышеупомянутой девицы.