— Как думаете, Барон, как выглядит ад изнутри? — тихо спросил Фостер, опускаясь на колени подле люка и смахивая с него опавшие листья. Его губы вновь искривила широкая улыбка, но настолько неестественная, что в сочетании с ледяным взглядом выглядела какой-то карикатурной. — А я вам скажу. Там очень стерильно, и пахнет медикаментами. Вот только там, внизу я так и не встретил ни одного демона. Белые халаты носили только люди.
Дмитрий не нашелся, что ответить на подобное. Да и вряд ли Эрику нужен был этот самый ответ. В тот момент его голос показался Лескову каким-то незнакомым, не по годам взрослым и пропитанным такой горечью, что мужчина невольно почувствовал жалость к этому парню.
Вскоре крышка люка поддалась, и мужчины начали осторожно спускаться в канализацию. Гнилостная вонь и сырость немедленно поглотили их, однако после метро этот запах показался Дмитрию едва ли не приятным. Здешние тоннели хотя бы не источали смерть.
Дальнейший путь снова протекал в молчании. То и дело Лесков бросал на своего спутника быстрые взгляды, словно пытался прочесть его мысли. И по лицу наемника было видно, что он предпочел бы неделю провести на станции Federal Triangle, нежели спуститься сюда.
— Эрик, — еле слышно окликнул его Дмитрий, вкладывая в свой голос несвойственную ему мягкость, — мы идет туда только ради мальчика. Никаких личных счетов.
— Это уже как карта ляжет, — ответил Фостер. — В любом случае, на вашем месте я бы не вставал у меня на пути.
— Я говорю это к тому, что мы не знаем, какая у них защита. Процветающие», определенно, осведомлены об этой организации и сохранили ее нетронутой не просто так. Скорее всего они даже спонсировали эти исследования. Возможно, как и мы, искали препарат, усиливающий способности полукровок. Или же, пытались найти способ вывести какую-то особую расу людей.
— Они работали по многим направлениям, — усмехнулся Эрик. — В первую очередь, пытались сделать лекарство из нас самих, чтобы богатенькие мудаки и их сучки могли подольше оставаться молодыми. После сорока пяти лет у нас, полукровок, процесс старения замедляется. И живем мы гораздо дольше и выглядим намного моложе обычных людей. Само собой, мы стали лакомым куском для этих
гребаных ученых. Я уже не говорю о нашем потенциале в качестве убийц, шпионов, «ищеек» и тому подобных «профессий». Думаю, пора им уже на деле оценить способности одного скромного «теневого».
— Эрик, вы меня не слышите. Не хотелось бы провалиться только потому, что вы погонитесь за кем-то из этих ублюдков.
— Я не буду отвлекаться, — произнес Фостер, но затем с насмешкой добавил, — настолько.
Они продолжали идти, а туннель постепенно опускался все глубже. В некоторых местах он был частично затоплен, отчего приходилось погружаться в холодную воду почти по пояс. Казалось, этот тоннель будет длиться бесконечно, но внезапно путники оказались на развилке. Чуть помедлив, Эрик уверенно шагнул вправо. Здесь затхлая сырая вонь чувствовалась еще сильнее, то и дело попадались дохлые крысы.
— Романтика, — осклабился наемник, переступая через труп грызуна.
— Вы уверенны, что мы идем в верном направлении? — без особого энтузиазма уточнил Дмитрий, задержав взгляд на крысе. Но отвечать на этот вопрос Эрику не пришлось — в этот самый момент парень свернул в какой-то узкий тоннель и вскоре наткнулся на круглую металлическую дверь. Она была сплошь покрыта ржавчиной, но Дмитрий сразу же заметил на ее поверхности кодовый замок.
— Надеюсь, вы помните цифры? — спросил Лесков, чувствуя, как его охватывает волнение. Впервые он усомнился в правильности того, что не взял с собой Альберта. С ним поиски мальчика завершились бы гораздо быстрее.
Вопрос русского заставил Эрика криво усмехнуться.
— Эти цифры спасли мне жизнь. Конечно же, я их помню, — с этими словами парень быстро набрал код.
— Вот только их сто раз уже могли поменять, и, не дай Бог, если я окажусь прав, — нахмурился Дмитрий.
«Определенно, надо было брать с собой Вайнштейна».
Но в этот момент тишину нарушил глухой звук механизма, после чего дверь с отвратительным скрежетом отворилась.
— Оставь надежду всякий сюда входящий, — произнес Эрик, чувствуя, как сильно колотится его сердце. Он помнил это место так же отчетливо, как будто был здесь вчера — все то же маленькое складское помещение, заполненное пыльными ящиками. Ничего не изменилось, разве что его кровь от пулевого ранения больше не пачкала собой кодовый замок с внутренней стороны двери.