И, словно уловив ее эмоции, Лесков накрыл ее ладонь своей, после чего отстранился и молча скрылся за дверью. Несколько секунд Белова стояла неподвижно, прижавшись спиной к стене и стараясь успокоиться. Казалось, ее рука до сих пор удерживает его тепло, но в груди уже начала разливаться знакомая тяжесть. Та самая, которая в очередной раз подтверждала, что ее любовь к Дмитрию никуда не исчезла.
Лесков же направился на поиски доктора Вайнштейна и вскоре обнаружил его, сидящим в комнате отдыха с чашкой кофе в руках. Потягивая напиток, Альберт сосредоточенно разглядывал результаты каких-то анализов, но на его лице не было привычного беспокойства. Мужчина казался скорее раздосадованным.
— Мне кажется, или комната отдыха действительно стала твоим вторым кабинетом, где ты можешь спокойно поработать? — с иронией поинтересовался Дмитрий, прислонившись к дверному косяку.
Услышав голос друга, Вайнтейн оторвался от своего занятия и удивленно уставился на вошедшего.
— А ты чего это по коридорам разгуливаешь? — спросил он. — ▻ же велел соблюдать постельный режим. Ранение в легкое — это тебе не простая царапина, которую лечат подорожником. Возвращайся в палату, я тебя не выписывал.
— Допустим, я сам себя выписал, — ответил Дмитрий, проходя в комнату. Он опустился на стул напротив и, повернув к себе планшет, с интересом взглянул на график. — И что это? Эпинефрин?
— Нет. Это яд, который я разработал для уничтожения «костяных». И, судя по результатам, он убьет одну взрослую особь в течение шести минут и сорока девяти секунд. В теории, с вероятностью в восемьдесят два процента.
Услышав эти слова, Лесков заметно оживился:
— Удивлен, что ты до сих пор не проверил. Можно было выбросить из лифтовой кабины отравленный кусок мяса, и «дзями» сразу бы примчались отведать угощение.
— И что бы мы без тебя делали! — с сарказмом произнес Вайнштейн, после чего сердито нахмурился. — Мы еще неделю назад пытались реализовать твой план, но ни одного «костяного» найти не удалось.
— Что значит, не удалось? Ими кишит все метро, не говоря уже о поверхности.
— Кишело…, - врач поморщился, словно разжевал горькую пилюлю, — как только я нашел необходимую формулу, ударили заморозки. Прямо в ту самую ночь! А на утро беспилотник зафиксировал этих тварей, валяющихся повсюду без малейшего движения, припорошенных снегом. Не могу утверждать наверняка, сдохли они или впали в спячку, но, если верить энергетике в тоннелях, они мертвы. Не смотри на меня так… ▻ знаю, что создал яд, когда уже к чертям никому не надо. Ни дать ни взять, победитель по жизни.
С этими словами врач оттолкнул от себя планшет и устало потер глаза. Чуть помолчав, он продолжил:
— Столько ночей работы, и все коту под хвост. Знал бы, что так будет, по- человечески бы высыпался, а не носился бы из лаборатории в лабораторию, то к своему яду, то к эпинефрину… Радует только то, что Ермаков с группой уже несколько раз поднимались на поверхность и возвращались без каких-либо проблем. Роботы бродят по городу, но их мало — видимо, «процветающие» еще не активировали всю армию. А с «костяными», похоже, всё.
— Кто разрешил им подниматься без меня? — в голосе Дмитрия внезапно послышалась сталь.
— Полковник… Да погоди злиться! Они пошли за выжившими, восемь человек спасли, из них — трое детей. Не знаю, как они выжили… ▻ их проверил, энергетика чистая. Это обычные люди.
— И кто ходил наверх?
— Кто-кто, наша лучшая группа — собственно, сам Алексей, Иван, Ким, Стас,
Руслан, а с ними Суворов, Лосенко и еще пара солдат, которых я не помню по именам. Другие станции тоже отправляют свои группы. Беспилотник находит людей, фиксирует их координаты, а мы отправляем за ними группу.
— Но почему мне никто не сообщил?
— Наверное, знали, как ты отреагируешь. Ты уже выступал против эвакуационных вылазок после случая с «Адмиралтейской». «Спасскую» с тех пор считают самой трусливой станцией из всех.
— Мне безразлично, что там считают, — ледяным тоном произнес Дмитрий. — Мы уже потеряли одну станцию из-за халатности. Хватит. И терять толковых солдат я тоже больше не намерен. Если Полковнику так хочется спасать людей, я устрою ему прогулку на поверхность.
— Дима, ты сейчас говоришь об отце женщины, с которой спишь, — мягко напомнил ему Альберт. — Я понимаю, что вы ненавидите друг друга, но пожалей хотя бы Эрику. У нее и так брат инвалидом остался. Лучше успокойся и навести ее, она, определенно, по тебе скучает.