Примерно в то же время, как Дмитрий покинул Эрику, Вика, лежа в своей постели, перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Она ворочалась уже который час, но сон все никак не желал убаюкивать ее в своих объятиях. Тогда девочка снова перевернулась на бок и сердито посмотрела на часы. Маленькая стрелка лениво приближалась к двойке.
«Два часа ночи!» — с досадой подумала Вика. А ведь прежде она никогда не мучилась бессонницей, только сегодня. Возможно, это из-за встречи с Лунатиком?
Вспомнив о нем, девочка почувствовала себя немного виноватой. На ум пришло изможденное лицо мальчика, от которого она так бесцеремонно сбежала, а затем память подбросила еще и ее последний разговор с Иваном. Отец зашел к ней перед сном, чтобы по привычке пожелать ей спокойной ночи и поцеловать в лоб. Если бы он только знал, как сильно она любила этот момент, как ждала его прихода! Однако сегодняшняя встреча получилась не такой приятной.
— Ты не должна была убегать, как какая-то трусиха, — произнес Иван, присаживаясь подле девочки на кровать. Голос его прозвучал спокойно, но все же с нотками укора, что немало задело девочку.
— Я — не трусиха, — с несвойственной ей обидой воскликнула Вика. — Я — самая сильная из местных полукровок. Даже Лунатик это сказал, когда Эрик хотел устроить нам поединок!
— Он-то много чего может сказать, а вот ты меня удивила. Если ты такая храбрая и сильная, то почему ушла?
— Потому что я не хочу с ним дружить! Я дружу с Владиком. А этого мальчика я не знаю. К тому же он болеет и должен постоянно сидеть в больнице. Гулять он не выходит, уроки не посещает. Как с ним можно дружить?
— Но ты ведь сама хотела общаться с полукровкой твоего возраста.
— Да, хотела. Но он такой…
— Какой? — мягко спросил Иван, не сводя с лица дочери внимательного взгляда.
Вика молчала. Опустив глаза, она теребила ткань своего одеяла, чувствуя, что слово, готовое было сорваться с ее языка, застряло где-то в горле.
— Некрасивый? — подсказал Бехтерев.
— Да, — пробормотала Вика. — Он ужасный! У него такое страшное лицо, как череп с глазами! И руки… Какие-то ветки! Он похож на мертвеца. Как он вообще еще жив?
— Уж точно не благодаря людям. А на тему уродства я тебе вот что скажу, — Иван на миг замолчал, прикидывая, как лучше сформулировать собственную мысль, а затем произнес: — Знаешь, где сейчас находятся самые красивые люди планеты? На Золотом Континенте. Сейчас там целая колония этих красивых, роскошных и успешных… Они настолько красивые и богатые, что считают, будто они лучше других. Только они имеют право населять эту планету, а мы нет. И именно эти богатые и успешные превратили Лунатика в то, кем он сейчас является. Понимаешь, о чем я?
Вика медленно кивнула.
— Я не имела ввиду, что Лунатик плохой, — прошептала она. — Просто… На него трудно смотреть.
— А ты не смотри на него. Смотри глубже.
— Как это? — в глазах девочки отразилось удивление.
— Для начала дай ему еще один шанс. Ты даже не представляешь, насколько сильно он сейчас нуждается в друзьях… Поверь мне, Вика, дружить с кем-то некрасивым не так уж и сложно. Труднее дружить с «уродами», которые только кажутся твоими друзьями. Из всех своих друзей я оставил только Диму и Рому.
— И Олега, — добавила Вика, и Иван ласково погладил ее по щеке.
Но вот воспоминание о сегодняшнем вечере развеялось, и Вика снова обнаружила себя лежащей на постели.
«Ладно, схожу к нему завтра еще раз!» — подумала она, решив больше не думать о Лунатике.
Словно желая подкрепить это решение каким-то действием, девочка снова перевернулась на другой бок и посмотрела на спящую на соседней кровати Риту. Они не особо с ней дружили, но эта девочка хотя бы не лезла к ней с дурацкими расспросами про доктора Альберта, который зачем-то постоянно забирал Вику после уроков.
А затем Бехтерева внезапно услышала тихие шаги. Они доносились со стороны окна, что немало испугало девочку. Вика резко села на постели, пытаясь разглядеть того, кто здесь бродит в такой поздний час. Ввиду своего возраста она все еще не видела в темноте, однако от страха ее глаза впервые окрасились медным.
— Похоже, я снова напугал тебя, — услышала она знакомый, немного виноватый мужской голос. Хотя нет, это не был взрослый человек. Говорил мальчик. Адэн.
Причем на идеально чистом русском языке. Осознание этого настолько поразило Вику, что она почувствовала, как по ее коже побежали мурашки. Ведь так не может быть — Адэн просто не в состоянии разгуливать по станции. Он лежит в больнице, опутанный проводами.