Здесь отдыхали звезды кино и глянца, музыканты, политики, владельцы корпораций, их жены и дети. Постепенно неприметный рыбацкий поселок превратился в город, куда начали стекаться
самые богатые и знаменитые люди планеты. Одна за другой здесь вырастали роскошные виллы, открывались фешенебельные отели, расстилались поля для гольфа. Теперь же Кабо-Сан-Лукас стал еще одним городом мертвых…
— Он и его люди скрываются в церкви Сан-Лукас, — произнес Дмитрий, обращаясь к своим спутникам. — Если верить карте, мы относительно недалеко от этого места. Всего в двух кварталах.
— Тогда, может, и колоться не придется? — предположил Альберт, с досадой наблюдая за тем, как Лесков извлекает шприц и футляр с ампулами. Каждый раз, когда Дмитрий вводил себе сыворотку, Вайнштейну казалось, что это его последняя инъекция.
— Он прав, — подхватил Ханс. — Судя по энергетике этих тварей, поблизости максимум двое. Ты сможешь их отпугивать и без вашего непонятного «допинга».
— Да. До тех пор, пока они не издадут «призывный клич», что ужин подан, — усмехнулся Лесков, вкладывая первую ампулу в шприц. — Я не собираюсь рисковать.
— По-твоему, вкалывая эту странную жидкость, ты ничем не рискуешь? — теперь уже вмешался Кристоф. — Не веришь в свои силы, то поверь хотя бы в мои. Я без труда удержу этих тварей телекинезом на расстоянии нескольких метров.
— А я — нескольких КИЛОметров, — в голосе Дмитрия внезапно послышались нотки раздражения. — Вы удивитесь, но с некоторых пор у меня выработалась стойкая неприязнь к наличию этих тварей рядом с собой. В свою очередь, вы, Кристоф, если так любите провоцировать судьбу, будьте добры делать это в свободное от вылазок время и желательно в отсутствие моих людей.
Крис нахмурился и замолчал. Это уже была их не первая подобная стычка. Вроде бы мелочь, но Лесков принципиально не желал мириться с наличием второго лидера в их группе. Нет, он не хамил, не повышал голос, но почему-то после его слов Шульц постоянно чувствовал себя… униженным, что ли? В такие моменты Кристоф замечал взгляды своих друзей, мол, поставь его наконец на место, но нежелание конфликтовать заставляло немца в очередной раз глотать обиду. А ведь он мог без труда выбить дурь из этого русского.
Тем временем Дмитрий вколол себе первую ампулу сыворотки и закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце забилось чаще, гулко и требовательно, словно он мчался на большой скорости по горной дороге. Адреналин вскипел в крови и сознании, и впервые за все это время Лесков неожиданно для себя ощутил невидимые волны страха. Эти волны исходили от полукровок, которые сейчас окружали его, витали в энергетике города, а, главное, растекались по телам «костяных». Каким-то образом ящеры заранее почуяли опасность и начали покидать ближайшие к складу территории.
Пораженный этим открытием, Дмитрий задумчиво посмотрел на шприц, лежавший на его ладони. Затем он перевел взгляд на Вайнштейна, но задать беспокоивший его вопрос все же не посмел. Как он уже сказал Кристофу, сейчас было не время и не место для «самокопания»…
Спустя несколько минут мужчины добрались до выхода со склада и, без труда взломав несколько сенсорных замков, осторожно выглянули на улицу. В Кабо-Сан- Лукас царила глубокая ночь. Небо тяжелым одеялом лежало на городе, будто стремилось поглотить его. Не было ни звезд, ни луны — сплошное черное безмолвие, затекающее в окна заброшенных домов. Выстроившиеся вдоль дороги полуразрушенные здания равнодушно таращились на путников своими безжизненными стеклянными глазами. Горбились разбитые фонари, лишенные права изображать из себя солнце. Кое-где темнели силуэты дорогих машин, в спешке оставленные своими прежними хозяевами.
Но еще раньше тьмы группу чужаков затопило зловоние. Мертвечины, гниения и не вывезенного мусора. Температура воздуха даже декабрьской ночью достигала здесь восемнадцати градусов, что еще больше усиливало запах. Ветер гонял эту вонь по улицам вместе с целлофаном и опавшими листьями, напоминая обезумевшего дворника, запертого в городе мертвецов. То и дело он тревожил пальмовые ветви, словно пытался стереть эту мерзость со своих невидимых ладоней, но в который раз терпел неудачу.
Дмитрий и его группа миновали квартал, когда столкнулись с первыми «костяными». Ящеры стояли неподвижно, вглядываясь во мрак и словно принюхиваясь к незнакомому запаху лихтина. В темноте из-за своего белого панциря они походили на уродливые статуи, которых зачем-то выставили на всеобщее обозрение.
— Черт возьми! — вырвалось у Руслана, когда он насчитал двенадцать крупных особей. — Лесков, почему ты их не отгонишь?