— Знаешь, Славик, что я надумал? — пытаясь перекричать гул доменного цеха, прокричал Олег. — Не тем мы занимаемся! Вот где размах, вот где вершина производства! Металлургия, буровые электростанции… Вот где жизнь! Здесь ощущаешь всю мощь человеческой деятельности!
— Есть такое. Но эмоции со временем уходят, и остаются заводские будни, — остановил порыв гостя Егор.
Эти цеха были лицом индустриального общества — не того общества, в которое так преданно верил Ярослав, где современными героями были офисные клерки в дорогих костюмах, вглядывающиеся в экраны гаджетов, а того, где с красно-черных плакатов взывали к подвигу мрачные мужчины с грубыми лицами. Люди, кующие благополуч ие государства!
Как и прежде, здесь шумели машины, гудели агрегаты. Как много-много лет назад, кипел и лился жидкий металл, дымили трубы мартена. Рельсы, стальные нити, по которым прошли десятки тысяч эйфелевых башен в виде металла, несли поток продукции. В этих индустриальных пейзажах была вся суть Донбасса — быть донором государства, как бы оно ни называлось, быть ему мощным фундаментом. Будто сквозь века суровым взглядом смотрел сталевар — такой же, как в российских Череповце, Магнитогорске, Новокузнецке. И вероятно, прав был Егор: пока звучит заводской гудок — жив Донбасс и живы его коренные обитатели.
Глава 21
— Как вам вчерашняя экскурсия? Что-нибудь интересное скажете? — осведомился Петр Андреевич, председательствуя за круглым столом в своем кабинете.
— Объект интересный, будем работать, — лаконично ответил Ярослав.
— Что ж, приятно слышать. Позвольте, господа, я тогда еще раз обозначу нашу с вами проблему, — мужчина медленно поднялся и, потирая руки, принялся расхаживать по кабинету. — Так вот. Все, что вы вчера видели подающим признаки жизни, конечно же, имеет износ, а значит, подлежит профилактическому осмотру. Возможно, требуется проведение регламентных или ремонтных работ. Я надеюсь, Егор указывал на такие объекты?
Он вопросительно взглянул на своего молодого сотрудника и, не дожидаясь очевидного утвердительного ответа, продолжил:
— Нам нужны максимальная автоматизация этих процессов и единая база данных оборудования. В ней должна быть вся информация о периодичности проверок, проводимых работах, о том, кто чем занимался, — и в нужный момент система обязана самостоятельно сформировать сменное задание для мастера. Вот, в принципе, и всё. После окончания действий ответственный человек просто запишет на радиометку необходимую информацию и синхронизирует ее с базой данных. Для вас, господа, ничего нового тут быть не должно, так ведь?
— Андреич, по правде сказать, я вчера утомил их этими подробностями, — довольно дерзко вмешался Егор.
— Я могу помолчать, а ты продолжишь наше совещание, идет? — осадил его директор.
— Говорю как главный технарь компании: мы готовы работать и у нас достаточно исходных данных, — разрядил обстановку Олег. — Как только вы договоритесь, я дам старт проекту, назначу ответственных, и пошло-поехало. Только дайте нам недели две подготовиться.
Ярослав от неожиданности поперхнулся и с недоумением посмотрел на коллегу. Олег вдруг предстал в роли, которой обычно избегал, — нацеленного на результат руководителя.
— Добро, господа, — с удовлетворением в голосе сказал Петр Андреевич. — Я уверен, мы найдем взаимопонимание. Ну а что касается финансовой части…
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Ярослава острым пронизывающим взглядом, будто выискивая слабости собеседника. Ярослав принял игру и тоже взял паузу. Первым не выдержал его оппонент, наконец продолжив начатую фразу:
— мы уже прорабатывали проект с вашими конкурентами, и потому у нас почти готов текст договора. Я понимаю, Ярослав, что этот контракт, возможно, самый быстрый в вашей карьере, — хитро ухмыльнулся Петр Андреевич.
— Возможно, но не в этом суть. Суть в деталях, — вполне уверенно ответил Ярослав.
— Егор, если ты гостям не нужен, то можешь быть свободен, — властно прозвучал начальственный голос. — И вышли, пожалуйста, нашим партнерам последнюю редакцию израильского договора.