В плотном автомобильном потоке мерседес медленно, но верно двигался в сторону Бобруйской улицы. Был конец рабочей недели: кто-то ехал домой, кто-то за город, а кто-то, наоборот, степенно прогуливался, наслаждаясь прекрасной погодой. Жизнь текла своим чередом — жизнь обычных людей в не самом обычном постсоветском регионе. На улицах все еще висела устаревшая агитация к плебисциту, ничто не говорило о предстоящих воскресных выборах — но напоминал о себе Ринат Ахметов. «Счастливый Донбасс в единой Украине» — его слова выстрелили с билборда, словно пушка. Умная игра местного патрона, пытающегося усидеть на многих стульях и сдержать истощение активов. Повстанцам было не до билбордов, как, впрочем, и горожанам, уставшим от политической возни.
Наконец черный седан свернул в безлюдный двор обшарпанной хрущевки. Олег, не двигаясь, смотрел в окно.
— Выходи, земляк! Твоя остановка! — объявил Борис и, как обычно, засмеялся. — Вещи-то из гостиницы все забрали?
— Да что нам, только подпоясаться, — вздохнул Олег и стал выгружаться из машины.
— Ладно, давайте, хлопцы, до воскресенья. В аэропорт с вами пораньше стартанем, денек беспокойный будет! — прокричал ему вслед мужчина.
Олег медленно шел к подъезду, осматриваясь. Вероятно, в мыслях он выкладывал мозаику безвозвратно ушедшего детства. Входная дверь была лишена привычных москвичу атрибутов — домофона и камеры, но при этом имела изысканную роспись с использованием всего богатства русского языка. Олег еще раз окинул взглядом двор и едва понятно пробормотал:
— Вот здесь, Славик, в Буденовке…
В нос ударил аромат старого дома, требующего капитального ремонта. Конечно, в подъезде пахло сыростью, но вместе с тем это был запах истории, жизни поколений, череды радостей и печалей. Повеяло пятилетками, коммуналками и судьбами «пролетарского элемента Донбасса». И конечно же, историей двух разбитых семей Коваль.
На последнем этаже у распахнутой настежь двери стояла невысокая полноватая рыжеволосая женщина лет пятидесяти. Уперев руки в боки, в домашнем халате с засученными по локоть рукавами она выглядела довольно сурово. Но внешность оказалась обманчива, и ее мягкий голос развеял первое впечатление:
— Ну здравствуй, Олежка! Сто лет тебя не видела. И не узнать в костюме! Такой серьезный!
Она ласково обняла его.
— Елы-палы, как в прошлую жизнь вернулся, теть Люд, — смущенно ответил тот, выбираясь из объятий тетки. — Знакомься, это Ярослав, он же Слава. Наш мозг и мой давний товарищ. А это, Славик, моя тетя — Людмила Анатольевна. Можно просто тетя Люда.
Людмила с любопытством принялась изучать незнакомого гостя.
— Очень приятно. Ну что же вы стоите? Давайте, давайте, разувайтесь и прямиком в комнату! Ох, Олежка, хоть сказал бы мне, что так скоро. А вдруг бы в магазин ушла? Вы уж простите меня, что я в таком виде. Антошка вечером придет, все бегает, не набегается никак. Последнее время как с цепи сорвался. Что за дела у него там? Точно невесту от меня прячет, паршивец.
Много говорить по делу и не по делу, вероятно, считалось тут обычным. Людмила Анатольевна оказалась очень активной женщиной и вскоре сбежала к своим хлопотам, оставив гостей одних. Их малогабаритная трешка с неплохим ремонтом была плотно обставлена старомодными гарнитурами. Среди массы старых книг и изобилия праздничной посуды на полках стояли сувениры и фотографии. На одном из черно-белых фото позировали двое крепких мужчин: они стояли в обнимку на улице города, а вдалеке за домами дымили трубы какого-то предприятия. Один из мужчин, интеллигентного вида, был одет в белую рубашку с идеально повязанным старомодным галстуком, второй сверкал майорскими звездочками, и оба были очень похожи. Олег внимательно рассматривал своего молодого отца и дядю, тех, что как будто по предварительному сговору так скоропостижно ушли из жизни. Но тут раздался дверной звонок. Тетя Люда, примерявшая праздничный наряд, словно ураган, выскочила в коридор.
— Неужели Антошка? Вы меня, ребята, с ума сведете! Я и к столу-то не все приготовила.
На пороге стоял молодой человек среднего роста и очень плотного телосложения. Он был коротко подстрижен, недорогой бежевый костюм туго облегал тело.
— Привет, мамуль, — он обнял и поцеловал женщину.
— Здравствуй, сынок. А вот и Олег со своим другом, — указала тетя Люда на выглядывающих из комнаты гостей. — А я, представляешь, смотрю — машина красивая подъехала! Ну, думаю, точно Олежка. Гляжу — он, не он? Присмотрелась — точно он! — засмеялась тетя Люда. — Ну ты, Антош, там командуй. Стол в комнате готовь, скоро накрывать будем.