не стал решать этот вопрос. Для Киева все выглядит именно так.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
— Да я понимаю, но все-таки… Будь власти Украины чуть хитрее, этого бы не произошло. Вон, в Казахстане уже давно выкуривают все русофильское. Без шума и пыли. Восточная мудрость, елы-палы! А здесь решили на корню рубить. Конечно, это для них пятая колонна, а гадину надо давить! Сапогом, вот так! — Олег принялся неистово топать ногой по земле. — Или жечь! Почитай, что они пишут на своих форумах об аборигенах. Они их ненавидят. Если хотят так, то лучше уж как в детстве — один на один, а остальные пусть на шухере стоят! Ан нет, жухают!
На улице почти стемнело. На столбах зажглись фонари, привлекая полчища насекомых. Город утопал в благоухании майского вечера. Отдельными голосами заводили свои трели оживающие сверчки. Голубая лагуна скрылась в темноте, и свет далеких звезд становился все ярче и ярче. Вечное и бесконечное небо.
— Звездная ночь. Завтра будет хороший день, — пробормотал Олег и снова затянул песню:
Несе Галя воду,
Коромисло гнеться,
За нею 1ванко, Як барвшок, в'еться…
Глава 25
За дверью послышался звон ключей, а затем разговор вполголоса:
— Отдыхают?
— Отсыпаются, — отвечала тетя Люда. — Вчера поздно, часам к двенадцати заявились, и оба навеселе.
— Бывает. Надо им сказать, чтобы пораньше выезжали.
— А что так?
— Возле ОГА парад сегодня, движение могут перекрыть. Да и машины кругом останавливают. Что-то намечается…
— Ох, Антоша, Антоша. Страшно мне. За тебя страшно. Захомутают еще.
— Да не волнуйся, мамуль, все будет хорошо. А ребята, скажу тебе, отчаянные. Нынче по ночам шататься.
— Я им говорила, но ведь не слушали, — сетовала женщина. — Ох, все отсюда, а они сюда. Дай бог, чтоб у них все получилось.
Тут Ярослав проснулся окончательно, потянулся, заставив скрипнуть старую раскладушку, и взглянул в сторону окна, где все так же умиротворенно шелестел листвой громадный тополь. С кухни в комнату проникали манящие ароматы свежей выпечки.
— Все отсюда, а мы сюда. Где-то я уже это слышал, — буркнул Ярослав. — Коллега, ты спишь?
— Уже нет, — промычал в ответ Олег.
— Ты живой вообще?
— Пойдет. Голова не болит, значит, коньяк нормальный был.
— Железно, не поспоришь! — улыбнулся Ярослав, поднимаясь. — Ну раз живой, то вставай. Одиннадцать уже! Там твой брательник, похоже, приехал, и вкусным чем-то пахнет.
После недолгого завтрака Олег и Ярослав вышли во двор дома. Борис деловито расхаживал у машины, с любопытством наблюдая за тем, как бойкая тетя Люда настойчиво пополняла ручную кладь отбывающих, а те с трудом отбивались от щедрости — но все же сдались, и вдобавок к гремящим банкам с абрикосовым вареньем им были вручены два шмата сала и пара бутылок фирменного подарочного самогона.
Когда прощальная идиллия закончилась, отполированный до блеска автомобиль вновь покатил по воскресным улицам Донецка. Снова зелень, снова парки, фонтаны. Революционер Сергеев, он же Артем, провожал гостей города строгим взглядом. У огромного по здешним меркам торгового центра «Донецк-сити» они увидели главный монумент города «Слава шахтерскому труду»: суровый горняк на вытянутой руке протягивал кусок угля. «Возьмите это с собой и помните о нас!» — будто бы говорил он вслед удаляющемуся мерседесу. Но его пассажирам, устремляющимся туда, где на счету каждая минута, стремительное течение событий диктовало иные правила игры.
Там, дома, в Москве, звучал свой заводской гудок — мысленный, незримый. Этот гудок заставлял их бежать навстречу большим свершениям, ставить вехи на личных графиках и диаграммах. Их ждали грандиозные планы и нескончаемые дела, привычный образ жизни, которая, словно горная река, бурлящим потоком несла лодки к финалу.
Под созерцание окрестностей и непрерывный монолог Бориса автомобиль, как и неделей ранее, попал в лапы вооруженных бойцов.
— Ну вот, опять шмонать будут. Восьмой раз за месяц, — проворчал Борис и заглушил двигатель. — Эта машина — как красная тряпка для быка.
В минувший понедельник у них проверяли документы как раз на этом блокпосту, но теперь людей здесь стало заметно больше. Водитель и его пассажиры спокойно покинули салон. На посту толпилось с десяток автоматчиков, еще двое направились к их мерседесу. Первым шел невысокий темноволосый мужчина среднего возраста. Он всем своим видом показывал, что разговор с ним вполне мог и не заладиться. За ним, пытаясь производить схожее впечатление, следовал паренек с коротко стриженными волосами песочного цвета. Но с этим юным лицом, обильно покрытым веснушками, парнишка напоминал кого угодно, но только не бойца, способного причинить кому-то вред.