— Молодец, Одесса, все подмечаешь. Но по-другому никак, через пять минут они здесь будут. Давай, живо, по одному… Пошел!
Казак небрежно пнул Олега, затем Ярослава, и следом рванул сам. Первые сто метров все было спокойно. Но наконец окрестности проснулись. Сперва раздались одиночные выстрелы, затем воздух сотрясла очередь. Потом еще одна и еще одна. Ярослав мог слышать свое дыхание, но никак не пули, что рыхлили землю совсем рядом. Еще сто метров, и еще. Ему казалось, он уже перешел заветную черту, его сознание не воспринимало никакой опасности. Он страстно желал остановиться, гордо встать посреди поля, открыть ответный огонь — и будь что будет! Но ноги, словно имея теперь свой собственный разум, из последних сил несли его прочь. И вот он, таинственный Спартак! Вот она, скудная зеленка на его окраине, что схоронила спасающуюся троицу в своих объятиях. Казак ловко обошел их и пошел впереди. Выстрелы снова стихли, поселок, откуда еще днем ранее грозили огневые точки, не подавал никаких признаков жизни — в притихшем частном секторе не было ни души, лишь разносился разноголосый лай встревоженных собак. Дома, коттеджи, хибары. Городская инфраструктура виднелась где-то в километре впереди. Она была так близка, она манила к себе, как оазис влечет утомленного странника в пустыне. Еще чуть-чуть…
Казак остановился. Перед ними опять раскинулось ровное поле. Прекрасная вольная степь.
— Половину прошли, делов-то осталось! — подбодрил их Казак. — Вон участки садовые, метров восемьсот, не больше. Там вчера наши были.
— А сегодня? — злобно взглянул на него Олег.
— А сегодня будет сегодня. Но ты можешь пойти обратно, — резко ответил Казак.
Олег и Ярослав переглянулись. У них сейчас не было слов. В их лицах, одновременно холеных и чумазых, застыл бесконечный трагизм, и у каждого — бездонный взгляд, до краев наполненный жизнью и жаждой продлить ее. Они смотрели друг на друга, будто прощаясь навсегда. В этот миг оба застыли у Рубикона, на решающем и, возможно, последнем рубеже.
— Удачи тебе, босс, — проговорил Олег и натянуто улыбнулся. — Знаешь, наверное, только с тобой бы я стал по полю с автоматом бегать. В эту войнушку играть. И я себе не прощу, если тебя подстрелят. Ты должен жить, босс! Кто же, как не ты, наш мозг и идейный вдохновитель, а?
Он нервно засмеялся. Казалось, глаза вот-вот вспыхнут влагой.
— И тебе удачи, друг… — тихо ответил Ярослав, и его голос дрогнул. Он протянул руку и крепко обнял товарища.
— Ну все, господа офицеры, собрались! — заорал Казак, взбудоражив, вероятно, весь поселок. — Не ссать, как-нибудь прорвемся! Пусть они, мать их, боятся. У них есть время, а у нас его ни хрена нет!
Он подскочил к ним и, схватив обоих за шеи, принялся приводить в чувство.
— Вы сюда бабки стричь приехали? За славой, за карьерой, да? Вот она, ваша слава — пройти это гребаное поле! Там ваш дом, а сзади ваши враги! Как бы вы ни хотели пожалеть их, они вас жалеть не будут, и они — единственное, что мешает вам вернуться домой. Как и у миллионам здешних людей. Идите и сделайте это! Ради тех, кому вы нужны дома. Чтобы любить своих жен, растить достойных детей, уважать родителей. Чтобы рассказать, что вы здесь видели. Рассказать, как начиналась война! Вы меня слышите? — снова встряхнул их Казак.
— Да! — вразнобой ответили оба.
— Тогда давайте, братцы! Офицерами не рождаются, ими становятся, живут и умирают. Так или не так?
— Так точно! — прогремело из зеленки.
— Первый пшел! — заорал Казак и лупанул Олега по спине. — Да поможет нам Бог, — вслед пробормотал он.
Олег, словно служебная овчарка, сорвался с места и неудержимо понесся вперед. Его некогда стильные туфли взбивали мощную пылевую завесу, будто копыта рысака. Он быстро удалялся.
— Пшел! — пронеслась вторая команда, и Ярослав ринулся за ним.
В считаные секунды притихшие окрестности проснулись и загремела канонада выстрелов. Словно по взмаху палочки невидимого дирижера, заиграл дьявольский оркестр. Ярослав обернулся. За ним бежал Казак, а дальше, на окраине поселка уже мелькали люди. Они шли по пятам. Ярослав воображал, что сотни вражеских стволов заработали оттуда, провожая их в город — или в последний путь. Впереди, стоя на одном колене, как заправский диверсант поливал из автомата Олег. Невероятная, абсурдная картина. Ярослав притормозил, вскинул оружие и нажал на курок. Целью были пара-тройка десятков солдат, но магазин быстро закончился и механизм предательски замер. Он вытянул из кармана последний рожок.
— Что ты встал как памятник! Я вам, идиоты, говорил останавливаться? — настигнув его, заревел Казак. — Бегом, блядь!