Даммер выдержал паузу и закончил:
– Прокуратура хотела обвинить Эмиля в покушении на убийство.
Дана удивленно взглянула на шефа, но Даммер выставил перед собой обе ладони.
– Глупость, конечно. Но они попытались. Хотели впаять ему по полной программе. Обвинение по этой статье мне удалось отбить. Однако ситуация осталась сложной. Потерпевший получил тяжкие повреждения.
– Как же я буду его защищать?
Даммер навалился грудью на стол и заговорил тише, словно доверял Дане какую-то секретную информацию:
– По улице перед электровелосипедом шел молодой мужчина и вел за руку шестилетнюю девочку. Эмиль утверждал, что велосипедист слушал музыку и не следил за дорогой. Если бы он не ударил по колесу, велосипед сбил бы ребенка.
– То есть он у нас спаситель? – усмехнулась Дана.
– Что-то вроде того, – кивнул Даммер. – Во всяком случае, такова была наша версия на всех допросах.
– И как к ней отнеслись следователи?
Даммер покачал головой, и в глазах у него появилось выражение скорби, словно он услышал о смерти близкого друга.
– Следователи ее зафиксировали. Но без особого энтузиазма. Потерпевший, разумеется, заявил, что он ни на что не отвлекался, музыку не слушал, очень внимательно вел свой велосипед и полностью контролировал ситуацию. Доказательств нашей версии не было. Короче, слово против слова. Все на усмотрение суда.
– Мужчину с девочкой, конечно, не нашли?
– Представь себе, нашли. – Велвел оживился. – Мужчина оказался жителем соседнего дома. Эмиль сам его отыскал. Но он нам ничем не помог. Он действительно вел за руку свою дочь. Но сам инцидент не видел. Все произошло за его спиной. Когда он оглянулся на шум, велосипед уже был на земле. Он и вызвал «Скорую помощь». А дополнительных свидетелей нам найти не удалось.
Даммер захлопнул папку, показывая, что больше сказать ему нечего. Дана выбралась из бархатного кресла, держа двумя руками тяжелую папку.
– Хорошо, Велвел, я займусь этим делом.
Уединившись в своем маленьком кабинетике, Дана разложила перед собой копии протоколов допросов и принялась за чтение. Через два часа она собрала все протоколы вместе и попыталась рассуждать. Никаких козырей у нее нет. Преступление и его последствия слишком очевидны. Доводы о спасении девочки от верной смерти слишком эфемерны. Нужно что-то еще. Но что? Дана покосилась на папку. Из нее выглядывал уголок фотографии. Дана потянула за него и достала снимок Эмиля Фишера, сделанный в полиции после задержания. В душе колыхнулось чувство неприязни, а в голове вновь мелькнуло слово «идиот». «Что за глупости, – возмутилась она и бросила фотографию на стол. – Это мой новый клиент. Человек, которого я взялась защищать. Между прочим, за приличный гонорар. Откуда такая неприязнь? Я же его даже ни разу не видела». Мама права. Она нетерпимая. Нетерпимая и резкая. Отсюда все ее беды. Дана вновь взяла фотографию и взглянула на нее, пытаясь проникнуться симпатией к изображенному на ней человеку. «Не все люди одинаковы, – убеждала она себя. – Не все должны думать как я. Есть люди, имеющие другое мнение. И это нормально. Эмиль Фишер считает соблюдение своих прав каждым человеком основой развития человеческой цивилизации? Это его право. И я не должна его осуждать и называть идиотом только за то, что его взгляды на жизнь не совпадают с моими». Дана вновь взяла со стола фотографию своего подзащитного и постаралась взглянуть на нее как можно ласковее.
Но проникнуться симпатией к Эмилю Фишеру ей так и не удалось. На первой встрече, когда в ответ на ее просьбу рассказать, как было дело, он пустился в долгие рассуждения о «некоторых людях, для которых чужие права являются пустым звуком, а нарушение законов стало привычным делом», Дана резко его оборвала и попросила говорить по существу. Неприязнь вспыхнула с новой силой, и слово «идиот» вновь зазвучало в голове, как Дана ни пыталась себя переубедить.
Готовясь к заседанию суда, на котором она впервые должна была появиться в качестве защитника Эмиля Фишера, Дана отправилась на место происшествия. Улица Царя Хизкиягу действительно располагалась в тихом спальном районе с большим количеством парков и скверов. Перекресток с улицей Абарбанель[15], на котором все произошло, оказался одним из самых оживленных. Дана прошлась по магазинам, поговорила с продавцами. Некоторые из них вспомнили инцидент, но никто не видел, как он произошел. Все говорили о крике падающего Цимбера, о велосипеде, лежащем на земле, о прибытии «Скорой помощи» и полиции. Но момент удара по колесу и папу с дочкой, идущих перед велосипедом, не вспомнил никто. Не возвращаясь в контору, Дана поехала в полицию и потребовала показать ей велосипед, который до сих пор лежал на полке в камере хранения вещественных доказательств. Скучающая девушка в новенькой форме с погонами лейтенанта выкатила ей мощный Gnost с толстыми шинами Maxxis и разбитым зеркалом с правой стороны. «Если такой махиной въехать в ребенка, действительно можно убить, – подумала Дана, двигая вправо и влево руль велосипеда. – А вдруг действительно этот Фишер предотвратил страшное?»
15