Сотрудник ФСБ, который сидел с наушниками, начал лихорадочно переключать клавиши своей аппаратуры.
– Что ты засуетился? – спросил его старший и определенно более опытный напарник.
– Звук пропал, – ответил тот.
– Старик глушилку включил… Что же там намечается?
– Может, подойдешь поближе? – предложил старший.
– Чтобы схлопотать пулю от этого терминатора? Уволь, я на это не подписывался…
Увидев в руках генерала непривычное устройство, Кирилл заинтересованно спросил:
– Что это?
– Считаю, что грех разбрасываться перспективными разведчиками. Слава богу, что у меня осталось несколько друзей из технического отдела. Так что сегодня в моем доме вы можем говорить спокойно. Вас никто не услышит…
Генерал вновь взялся за бутылку и налил немного вина уже в оба бокала.
– По опыту знаю, что вино поможет вам расслабиться…
– Оставьте это, да и расслабляться я сегодня не собираюсь, – произнес Павел, а затем встал и выхватил из кармана оружие. – Расскажите лучше о Саре и Павле Штейнбергах, которых за измену родине приговорили к смерти и ликвидировали. Ведь это было сделано уже под вашим руководством?
– Думаю, что действительно пришло время поговорить о них. Я слышал, что этих нелегалов обвинили в измене, и накануне совещания по этому вопросу попросил принести мне их дела, чтобы самому попытаться понять, что же произошло тогда в Англии. Извольте, я расскажу о том, что было после…
Когда утром генерал Судоплатов вошел в приемную, то увидел, что на стене нет портрета Берии.
– Где портрет Лаврентия Павловича?
– Портрет снял и унес один из работников комендатуры, ничего не объяснив, – начал свой ответ дежурный офицер. – Товарищ генерал, вы просили к утру приготовить дело Штейнберга…
– Помню, принесите его мне через пять минут.
Генерал уже сидел за столом, когда дежурный офицер положил ему на стол папку. Павел Анатольевич пододвинул ее к себе и, открыв, начал внимательно вчитываться в подшитые страницы дела.
Неожиданно распахнулась дверь его кабинета, и он наполнился людьми в черных кожаных плащах.
– Судоплатов, вы… – начал полковник Гордеев, ответственный за такого рода поручения.
– Не забывайтесь, генерал-майор Судоплатов… – одернул его Судоплатов.
– Уже не важно. Вы арестованы. Начинайте обыск…
– Хочешь верь, хочешь нет, – продолжал Судоплатов, – я успел прочитать тогда не более десяти страниц того дела. Конечно, я не ангел, но к вопросу о ликвидации твоих, как я понимаю, родственников, видит бог, я не имею никакого отношения. Хотя должен признать, что вы хорошо разыграли историю с дипломной работой для того, чтобы войти ко мне в доверие. И даже, как я вижу, успел найти мое именное оружие. Из вас, Павел, действительно может получиться хороший разведчик. Правда, вы, коллега, допустили одну ошибку, не сообщив мне о том, что вас приглашали на Лубянку.
– А что это меняет?
– Вы не согласились на сотрудничество с ними, в результате за вами с этого момента стали постоянно следить, а все разговоры прослушивать. Но сегодня я им такой подарок не сделаю.
Говоря это, Судоплатов, допив вино, поставил фужер на стол, а затем подошел к камину и подкинул в него пару березовых поленьев. Когда он увидел, что пламя занялось не на шутку, то снова обратился к слегка ошеломленному курсанту.
– А теперь, собственно, займемся тем, ради чего вы действительно сюда и пришли. Сейчас, убив меня и обставив все, как самоубийство, вы сможете, наконец-то, осуществить план своей давней мести за родных вам людей. Смерть меня уже давно не пугает… Так что начинайте, курсант Карпицкий…