– Ай, сестренка, – говорила она мне, отчаянно жестикулируя, – не знаю, что за дьявол вселился в тебя, и ты возненавидела Николо… Только не верю я, что он может желать нам смерти. Он тебя любит.
Доказательств любви Николо я получала тогда немало. Не знаю, поверил ли он, что я его жена, но каждый вечер он присылал подарки или приходил, чтобы поговорить; я всякий раз ему отказывала. Мы часто виделись при дворе у короля, хоть и на расстоянии, потому что моя свита не подпускала его, и только Клементина, словно юркая ласточка, носилась между нами, чая помирить. Этого же добивался долгими проповедями и внушениями отец Джакомо, но я была непреклонна.
Вадик в тот день был чрезвычайно возбужден, у него подозрительно блестели глаза, он явно что-то задумал. Катя обеспокоенно следила за ним издалека: накануне они сильно повздорили, и Вадик был на нее обижен. Мне было грустно без друга, но я решила поддержать Катю, поэтому находилась в тот момент рядом с ней.
Катя сидела и задумчиво крошила на мелкие кусочки листочек апельсинового дерева, я прислушивалась к разговору, который вели Вадик и графиня Артуасская. Некоторое время назад я с удивлением заметила, что Вадик принялся за изучение французского с большим, чем раньше, рвением, и теперь мне показалось, что причиной тому была жена принца Роберта. Она была довольно симпатичной, но я не могла поверить, что Вадик способен так увлечься совершенно не подходящей для него женщиной. Во-первых, она была из другого времени, и он рисковал выдать всех нас, во-вторых, замужем за влиятельным и очень сильным человеком, к тому же братом короля, в-третьих, у нее был ребенок, но все это не останавливало моего друга. Сначала мне казалось, что он хочет насолить Кате, вызвать у нее ревность, но потом я поняла, что Катя тут не при чем: мы где-то допустили ошибку и оставили Вадика без внимания – и вот результат: мой однокурсник, как истинный книжный рыцарь, разместился у ног графини и осыпает ее комплиментами.
Они близко познакомились во время непродолжительной прогулки в горах, которую мы совершили в январе, отправившись развеяться и осмотреть остров. Мы ехали верхом по горной тропе, нас было человек сорок или пятьдесят, была там и графиня Артуасская, и граф де ла Марш, и герцог Бургундский, и Клементина с Николо Висконти. На тропе было узко, и мы разделились по парам, кто как, и я видела впереди себя спины Герцога и Кати, ехавших рядом, потом де ла Марша с какой-то дамой, потом Вадика с графиней Артуасской, а позади меня следовали Николо и Клементина, рядом со мной ехал Август. Так как я не могла постоянно следить за Клементиной, я наблюдала за парами, ехавшими впереди. Вадик очень навязчиво наклонялся к графине во время разговора, но графине его внимание даже нравилось. Пока ее муж увлеченно готовился к войне, она развлекалась, как могла.
– Пусть вас не вводит в заблуждение показная легкомысленность этой особы, – сказал мне Август, заметив, как я наблюдаю за графиней, – она так же хитра и изворотлива, как и ее муж. Два сапога пара.
Потом я посмотрела на Катю и Герцога: эти двое постоянно язвили друг другу, соревнуясь в остроумии и устраивая такие словесные баталии, что впору было спасаться бегством. Но сейчас они, казалось, не спорили, а мирно, судя по отсутствию резких жестов, беседовали.
Горные тропы, по которым мы ехали, были живописны и красивы. Мягкие склоны с рассеянными на них осколками скал, которые, видимо, сходили с гор во время обвалов, сменялись отвесными обрывами, на дне которых с седла можно было заметить извивающиеся бурлящие воды горных речек и верхушки сосен. Шишки на этих соснах, растущих повсюду, были огромными, иголки тоже, сами южные сосны поражали разнообразием причудливых форм: казалось, их лепил и сплетал ветер, что гулял в их верхушках, наклоняя то в одну, то в другую стороны. В тот день мы не охотились, и звери, словно почувствовав это, появлялись на нашем пути. То быстрая лань промелькнет на соседнем склоне, то горный козел с изогнутыми рогами медленно перейдет дорогу.
Август рассказывал об охоте на птицу, но я слушала его рассеянно, поскольку думала о чем-то своем и наблюдала, как парит над нами орел, высматривая добычу. С этого дня Вадик совсем отдалился от нас, пропадая то во дворе, где продолжал тренировки, то в компании придворных дам, красуясь перед графиней.