Сюрпризом в тот вечер стало то, что Клементина приехала не одна, а с Висконти. Заметив мое удивление, она, целуя меня, прошептала, что тот напросился поехать, потому что хотел поговорить со мной. Итак, вечер обещал быть далеко не самым приятным в жизни.
Я пригласила их в гостиную, Висконти разлил вино по бокалам.
– А где же фрукты? – спросила Клементина, садясь за стол.
– Николетта, наверно, оставила их на столике возле камина, – улыбнулась я и пошла за блюдом. Клементина бросилась следом помогать. Смеясь, мы поставили фрукты на стол и сели.
– Я хочу поднять бокал за то, чтобы вы поскорее помирились, – возбужденно заговорила Клементина. Она мне казалась в тот вечер нервной, а Висконти, напротив, был чем-то подавлен и, вопреки моим опасениям, не спешил уговаривать меня помириться с ним. Мы осушили бокалы, Висконти снова разлил вино. Непринужденно болтая, мы ели фрукты; я почувствовала себя немного легче, когда заметила, что Висконти не рвется вести беседу.
– А ты действительно очень похожа на мою сестру, – вдруг сказала Клементина.
Я замерла, пораженная ее внезапными словами. Стараясь выразить на лице удивление, я посмотрела на нее. Лицо Клементины в один миг превратилось в лицо хищницы, опасной и жестокой, она улыбалась с сарказмом, словно говоря: «Ну, как я тебя поймала!»
– Почему ты так говоришь? – вздрогнув, спросила я. – Что с тобой, сестренка?
– Я тебе не сестра! – резко отрезала Клементина, вскочив из-за стола. – Ты думаешь, что я настолько слепа, чтобы не отличить свою сестру от самозванки?!
– Я думала, что ты веришь мне… – с горечью прошептала я. Сердце бешено билось, я судорожно соображала, что делать дальше, но в отсутствие Герцога не знала, что предпринять. Поэтому решила притворяться донной Анной до последнего.
Клементина дико захохотала, возбужденно блестя глазами:
– Да, ты оказалась на редкость доверчивой лгуньей! Разве не парадокс? Тот, кто лжет каждый день, доверяет всем вокруг! Хахаха! – она заметалась по комнате, торопясь выложить все. – Ты так доверяла мне, что не стоило труда остаться для тебя единственным другом, отодвинув остальных, посеяв в твоей душе подозрение и недоверие.
– И все же, Клементина, я не лгу тебе, – я старалась выглядеть как можно убедительнее, – я твоя сестра!
– Черта с два ты моя сестра! – скривившись, ответила Клементина. – Моя сестра мертва!
– Почему ты так уверена в этом? – спокойно спросила я.
– Потому что это я убила ее!!! Я!!! – нагнувшись ко мне, прямо в лицо истерично выкрикнула Клементина. И снова захохотала, увидев растерянное и испуганное выражение на моем лице.
– Что, не ожидала? Думала, я бедная несчастная девочка? тихая и послушная? Она тоже так думала, моя святая сестренка, которая гниет теперь в лесу!
Я покосилась на Николо Висконти, но тот словно превратился в истукана и безмолвно наблюдал за бешенством Клементины.
– Почему ты говоришь мне это сейчас? – как можно спокойнее спросила я.
– Потому что ты не выйдешь отсюда, потому что скоро умрешь в страшных муках, потому что вино, которое ты пила, отравлено!
Кровь отхлынула от лица, я нервно вцепилась пальцами за край стола, словно хотела обрести опору. От дикого страха, накатившего, словно ледяная волна, закружилась голова. «Умрешь! Умрешь!» – стучало в висках.
– Она всегда была сучкой! Грязной надменной сучкой! Эгоистка! Святоша! – слова вылетали из ее рта словно плевки, и чем больше яда она выливала на меня, тем легче ей становилось. – Я бы все отдала, чтобы еще раз проткнуть ее гнилое сердце! Еще раз увидеть удивление в глазах! Рассмеяться в лицо и крикнуть, как сильно я ненавижу, как ненавижу!!!
От возбуждения она покрылась красными пятнами, губы дрожали, глаза горели неестественно, болезненно ярко. Она была дьяволицей, сущей сатаной, змеей, обвившейся вокруг меня. Я почувствовала жар и стала задыхаться от липкого страха, медленно и основательно пеленавшего меня, словно паук муху в кокон, чтобы потом сожрать. В отчаянии я вскочила из-за стола, заметалась по комнате. Куда бежать? Где просить о помощи? Есть ли противоядие, способное помочь?
– Ты знаешь, мразь, как я убила ее? – она схватила меня за волосы, я не сопротивлялась. Оказавшись в том коконе страха, что сплела паучиха, я вдруг резко лишилась сил. – Я заманила ее в лес, на берег реки, и там, схватив ее вот как тебя, ударила кинжалом в грудь, – она ударила меня кулаком между ключиц. – Анна не подозревала, что я ненавижу ее, она была неприятно удивлена. Как медленно умирала эта сука! Я била ее ножом в грудь, била не переставая, а она все хрипела и пыталась остановить меня! А потом, потом я забросала ее камнями, раздробив ей одним из валунов пальцы на руках, потому что она гладила ими твои волосы, Николо… Но я не стану повторять того, что было… Ты умрешь иначе, ты умрешь в страшных мучениях!!!