Вадик все время поездки крутился на месте, ему бы очень хотелось услышать рассказ барона про походы, но он вежливо молчал. А барон, изредка путаясь в словах и прибегая к помощи Артура, который очень даже неплохо справлялся с переводом, продолжал говорить о Москве. Он, видимо, твердо решил, что рассказ о походах отложен до приезда в его дом.
Дом?! Кто же мог предположить, что домом этого общительного мецената окажется старинный особняк в центре Москвы, в переулках Арбата?
Мы с Катей чувствовали себя неуютно, потому что были одеты просто, а в глубине залов, освещенных ярким электрическим светом, прогуливались дамы в роскошных нарядах. Артура все это нисколько не смутило, он продолжил так же спокойно разговаривать с бароном, рассекая по коридору в кожаной куртке. За Вадика беспокоиться и вовсе не приходилось – он застрял возле рыцарей, стоящих у входа, и не успел заметить гостей.
– Пусть вас не смущают наряды моих гостей, это типичный дресс-код для подобного рода вечеринок, – небрежно бросил барон. – Вы мне намного интереснее, мои милые дамы, – сказал он нам, заметив нашу скованность и нерешительность.
Он взял нас под руки, и мы прошли с ним через гостиную под удивленными взглядами присутствующих. Фон Гаутштазе кланялся направо и налево, лукаво улыбаясь и произнося слова приветствия. Артур и Вадик следовали за нами. Свои пальто и куртки мы отдали в прихожей швейцару и теперь поднимались по широкой лестнице из мрамора с необычными коваными перилами, которые были похожи на переплетенные ветви растений. Особняк был роскошно обставлен, все сверкало, и свет огромных электрических ламп отражался на лакированных поверхностях. На втором этаже было тише, музыка, которая оглушала в гостиной, сюда долетала приятным далеким воркованием, ноги утопали в мягких, темно-красных коврах. Лампы излучали приглушенный свет, идти по коридорам, стены которых были увешаны огромными картинами, было интересно. Голова моя вертелась, как на шарнире, я хотела посмотреть на все картины разом – вкус барона был созвучен моему. Только шедевры, только волнующие зрителя образы, только лучшее было представлено в этой маленькой галерее.
Барон отвел нас в свой кабинет, где усадил на мягкий диван. Мы поместились на нем втроем, а Артур сел на такой же диван напротив.
– Подождите меня здесь, друзья мои, – попросил нас барон. – Я только поприветствую гостей и вернусь к вам. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Вам принесут закуски, напитки, я буду очень скоро. Мне и самому не терпится продолжить наш разговор.
Он вышел, мы некоторое время посидели молча, приходя в себя после столь необычного поворота событий, каким стала наша поездка сюда.
Большие старинные часы пробили семь, и вошел лакей с целой тележкой угощений и напитков. При виде еды мы заметно оживились, потому как были голодны. Лакей поставил перед нами на столик тарелки и бокалы, разлил, по желанию, соки и воду и вышел. Мы принялись жевать, обмениваясь впечатлениями о необычном приключении, в которое попали благодаря Вадику.
За разговором я заметила, что Катя стала относиться к Артуру попроще, нежели в экспедиции, что меня обрадовало. Катька, как и многие девчонки, была увлечена Артуром, и из-за этого прострадала на протяжении всего времени, что мы провели на раскопках. Но теперь она, похоже, успокоилась, хотя было видно, что Артур вовсе не перестал ей нравиться. В общем-то, он вряд ли был кому-то несимпатичен, разве что по началу Вадику, который очень ревновал к нему Катю, но потом Артур удивительным образом подружился с парнем, и теперь Вадик относился к нему с симпатией.
Артур был высоким и, я бы сказала, слишком симпатичным: шатен спортивного телосложения, с большими серо-зелеными глазами, волевым подбородком с небольшой ложбинкой посередине, широкими скулами и мощной шеей. На его высоком лбу была заметна вертикальная морщинка – от того, что он хмурился, когда задумывался о чем-то. Конечно, на него было приятно просто смотреть, поскольку он излучал уверенность и силу, но мне в нем нравилось внутреннее спокойствие и благородство, невозмутимость и великодушие. Николай Палыч не раз с иронией говорил, что таких нужно заносить в Красную книгу, как вид вымирающий и редкий. Артур рассказывал, что его мама назвала его в честь короля Артура, потому что посвятила изучению этого легендарного персонажа много лет, и мы все гадали: быть может, имя действительно имеет некоторое магическое значение?
– Оль, ты не молчи, а разговаривай, а то съешь больше всех, – посоветовал мне Вадик, забирая у меня канапе.