— Нет.
Рут ухмыльнулась.
— Тогда, думаю, будет лучше, если ты сама все узнаешь.
Когда на следующее утро в полпятого на прикроватной тумбочке зазвенел будильник, обе девушки еле проснулись. А к пяти утра они были уже одеты и заканчивали завтракать за большим кухонным столом Миссис Пенворти. В полшестого мистер Пенворти преподал Бэт первый урок, каково это быть лэнд герл.
Они возили на поля навоз — грязная, дурно пахнущая работа! — которая не делалась легче даже благодаря трактору, которым управлял мистер Пенворти. Утро еще не кончилось, а резиновые сапоги Бэт, выданные ей при зачислении в женское подразделение Земельного корпуса, были полностью в навозе, а ее бриджи были грязными уже выше колен. Пришлось скинуть с себя все то, что она навздевала в то утро перед выходом на улицу — два шерстяных джемпера, жакет поверх них, — и остаться в исподней рубахе. Между большим и указательными пальцами на правой руке черенок вил натер ей мозоль до волдыря.
Самое странное заключалось в том, что несмотря на все неудобства Бэт это нравилось. Быть на открытом воздухе. Вдыхать холодный, колкий воздух с резким запахом навоза. Мышцы у нее горели, но мистер Пенворти разрешил отдохнуть. И они все долго стояли, заворожено глядя на то, как из-за голых, еще безлиственных крон деревьев, росших на краю поля, всходило солнце. Бэт чувствовала себя полной жизни, а еще, впервые за долгое время, знала, что приносит пользу.
Рут же была несчастна.
— Можно, мы остановимся в одиннадцать на перекус[23]? — крикнула она.
Восседавший за рулем своего трактора мистер Пенворти нахмурился.
— Второй завтрак? Сейчас еще только половина одиннадцатого!
— Уже совсем скоро, — пробурчала Рут.
— Мы почти все доделали, — сказала Бэт, обернувшись и оглядывая поле, уже две трети которого они удобрили навозом.
Но мистер Пенворти покрепче нахлобучил свою шляпу.
— Надобно удобрить другое поле, когда с этим покончим.
— Еще одно поле?! — взвизгнула Рут.
Бэт издала долгий выдох, собираясь с мыслями.
— Мистер Пенворти, разве миссис Пенворти вам не говорила, что сегодня она, возможно, начнет красить одну из сараек трехчастного амбара?
Фермер остановил трактор и довольно долго непонимающе смотрел на нее с высоты своего сиденья, а потом кивнул.
— Тогда ступай домой, Рут.
Рут подхватила свои вилы и заторопилась к краю поля так быстро, насколько только могла, в своих ботинках, облепленных коркой глинистой глины и навоза.
Бэт принялась опять раскидывать навоз, но мистер Пенворти не стал заводить трактор снова.
— Ты-то еще не утомилась? — спросил он.
Бэт тоже остановилась, подпершись вилами.
— Я выдохлась. Думаю, я в жизни за целый день не рабатывала столько, сколько за сегодняшнее утро.
— Тоже хочешь пойти красить амбар? — спросил он.
— Если это то, что вы считаете необходимым, чтобы я выполнила, я сделаю это. Если вам надо, чтобы я осталась тут разбрасывать коровяк[24], я останусь и буду разбрасывать коровяк.
Впервые за все их короткое знакомство мистер Пенворти улыбнулся:
— Тогда залезай.
— Залезать?
Он кивком указал на трактор.
— Тебе придется научиться водить трактор на местности. Скоро мы будем сажать свеклу и сеять пшеницу.
Она будет учиться вождению? Колин не поверит! Ведь во всех письмах он упрекал ее, мол, живя в городе, она оставила все деревенские обычаи.
Мистер Пенварти подогнал трактор поближе, она стала взбираться. Ее охватило сильнейшее волнение. Девушка чуть не свалилась с борта трактора, оскользнувшись из-за грязи на сапогах, но все ж забралась на широкое сиденье-скамейку.
— Вот так, — сказала Бэт, положив руки на руль.
— Какую технику ты раньше водила? — задал вопрос фермер.
— Никакую, — ответила она, смущенно улыбнувшись.
Он шумно вздохнул.
— И чему вас, городских, там только учат?
От удивления она рассмеялась. — Доркинг городом-то с трудом можно назвать.
— Ой, деука, и не говори, там еще хуже, — ответил он.
— Сейчас-то я ведь учусь.
Старик хмыкнул, и принялся растолковывать основы вождения — зажигание, сцепление, газ, тормоз, переключение передач. Он терпеливо объяснял, как выжать сцепление, как переключать скорости, — как привести в движение эту неповоротливую словно бегемот махину. Он заставлял ее снова и снова повторять это, до тех пор, пока эту последовательность действий она не выучила назубок.
— Сойдет, — сказал и пересел назад. — Едь давай!
23
Перекус в одиннадцать утра (= elevenses) — это выражение появилось в английском языке в 18-м веке, оно означает короткий перерыв, который делают поздним утром, то есть около 11 часов утра, чтобы перекусить и напиться.
24
Коровяк — жидкий коровий навоз, используется для прикорневой подкормки растений, так как делает верхний слой почвы плодороднее.