Итак, вот люди, которые могли помочь.
1. Михаил Семёнович Воронцов, светлейший князь, бывший малороссийский губернатор, наместник и главнокомандующий на Кавказе, генерал-от-инфантерии, сейчас в отставке. Его Нелидова знала плохо, так он редко бывал при дворе. Но ей было известно, что Воронцов пользуется доверием Государя, который не раз его защищал от нападок военного министра Чернышева.
2. Граф Владимир Фёдорович Адлерберг, министр Императорского Двора, друг детства императора, генерал-от-инфантерии. Занимая высшую придворную должность, может входить к Государю без доклада. Его Нелидова знала хорошо и поддерживала хорошие отношения с его женой, своей кузиной, и всей её семьёй.
3. Граф Алексей Фёдорович Орлов, генерал-от-кавалерии, шеф корпуса жандармов, главный начальник Третьего Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Сменил на этих должностях известного графа Бенкендорфа. Бабушка Нелидовой приходилась двоюродной сестрой Алексею Фёдоровичу, причём оба были внебрачными детьми двух братьев Орловых: Григория, знаменитого фаворита Екатерины Великой и Фёдора. Нелидова поддерживала тесные отношения с графом и его семьёй, не раз бывала в его дворце в Стрельне.
Балашова почувствовала, что устала и переменила позу, закинув ногу за ногу. Тут же её накрыла волна ужаса, исходящая из сознания Нелидовой: "Я голая!!!" Глубоко вздохнув и сконцентрировавшись, она подавила вопль своего alter ego. Однако, по коже у неё пошли мурашки. Но не от стыда за наготу, а просто от холода. Она быстро накинула ночнушку, сделала десяток приседаний, затем раз десять отжалась от пола и снова села в кресло, продолжая анализировать ситуацию.
Конечно, следует обратиться к Орлову, или "дядюшке Алексису", как его по-родственному называла Нелидова. Он знает её с детства и не примет за сумасшедшую. В его распоряжении жандармы и полиция. Он терпеть не может князя Меншикова. Но и к царю он просто так, без доказательств, не пойдёт и вообще ничего предпринимать не будет. Император определённо был недоволен Меншиковым; после поражений при Альме и Инкермане его упрекали в нерешительности. Но одно дело нерешительность, а другое — предательство, да ещё с умыслом на цареубийство. Для таких обвинений в адрес генерала, пожалованного титулом светлейшего, нужны серьёзнейшие основания. Иначе можно самим попасть под горячую руку.
Балашова встала, взяла подсвечник и подошла к тому месту, на которое вылилась из ложки микстура Мандта. Посветив, она увидела, что розовый цветок, вышитый на ковре в этом месте, потемнел. Вот если бы она была в своей лаборатории, то сделать молекулярный анализ соскоба и определить, что за жидкость хотел ей дать Мандт, не составило бы никакого труда. А также расколоть того же злодея-лакея. Свеча затрещала и потухла, полностью прогорев. Однако, один из углов комнаты продолжал освещаться мягким желтым светом. Повернувшись, Балашова увидела, что его испускает браслет, который ей надела незнакомка в костюме летучей мыши, и о котором она совсем забыла. Браслет лежал за кроватью, наверное, спал с руки, когда её (а вернее — Нелидову) заносили в комнату.
Она подняла браслет, села на кровать и с интересом стала рассматривать светящееся украшение. Браслет состоял из пяти прямоугольных сребристого цвета секций; центральная верхняя была самой большой, прилегающие к ней боковые — поменьше, а нижние ещё меньше. На ребре центральной секции было две небольших кнопки. Одной из них, скорее всего, и включалось освещение. Недолго думая, Балашова нажала на правую кнопку. Крышка центральной секции медленно откинулась, открыв тёмное поле с двумя светящимися серебристыми клавишами, на одной было по-русски написано "Экран", а на другой — "Прямая передача". Что такое "Экран" было более менее понятно. При нажатии на клавишу где-нибудь, например, на крышке центральной секции, должен появиться экран для ввода-вывода информации. Она осторожно нажала на клавишу. В воздухе над браслетом появился светящийся прямоугольник размером около полуметра по диагонали.
Балашова отшатнулась и уронила браслет на пол. Тот упал на ковёр с глухим стуком, при этом крышка центральной секции закрылась и экран исчез.
Она некоторое время раздумывала, потом подняла браслет, подошла к письменному столу, положила на него браслет, уселась поудобнее в кресле и, открыв крышку, снова запустила экран. Затем стала передвигать браслет — экран передвигался за ним. На светлом фоне посреди экрана красовалась одинокая клавиша с надписью "Поиск".