Ведь не генерал организовал покушение на Мещерякова, из-за которого Иларион согласился принять участие в этой безумной афере. На что же он тогда рассчитывал?
И потом, как все-таки Матвей Брузгин отыскал его в том японском ресторане?
В темноте раздались неторопливые шаги. Кто-то приближался, негромко постукивая каблуками по асфальту. Иларион бросил быстрый взгляд на чемодан, по-прежнему стоявший почти в центре светового круга. Не ко времени разыгравшееся воображение живо нарисовало ему веселенькую картинку: пока он дерется с шайкой грабителей, один из них тихонько подкрадывается сзади, хватает чемодан и дает стрекача. Забродов усмехнулся: бедняги, наверное, даже не поймут, что именно сперли, и попытаются толкнуть добычу где-нибудь на радиорынке, а то и просто возле первого попавшегося магазина, где торгуют бытовой техникой и радиодеталями...
Он прислушался и немного расслабился: никакой шайки поблизости не было, за это он мог поручиться головой и своим добрым именем. Человек, шедший к нему из темноты, был один - скорее всего просто случайный прохожий или запоздалый собачник, который вывел на прогулку своего чересчур нетерпеливого питомца.
Человек, шаги которого так обеспокоили Забродова, показался на границе светового круга. Это была молодая женщина, одетая без всяких затей: джинсы, простая кожаная куртка и ботинки на толстой подошве. Когда незнакомка подошла поближе, Иларион увидел, что она довольно хороша собой, почти не пользуется косметикой или пользуется очень умело - так, что это совершенно не бросается в глаза. Волосы у нее были каштановые, собранные на затылке в конский хвост, и очень густые. Иларион посмотрел на часы. Было начало второго - не самое удобное время для одиноких прогулок.
- У вас сигаретки не найдется? - поинтересовалась незнакомка.
"Довольно примитивный ход", - снисходительно подумал Иларион, доставая из кармана пачку и протягивая ее женщине. С любовником поссорилась, наверное. Или с мужем. Хуже, если с мужем, не люблю я этого... Хотя мне-то какое дело? Мне сейчас не до этого, у меня самолет в три.., в смысле, в пятнадцать ноль-ноль.
Он чиркнул зажигалкой и поднес ее женщине. Та благодарно кивнула, глубоко затянулась сигаретой, выпустила дым и спросила, указав глазами на чемодан:
- Уезжаете?
Он неопределенно повел плечами и ответил:
- В этом роде.
В незнакомке было что-то настораживающее. Иларион не сразу понял, что это такое, а потом вдруг сообразил: голос. Ее голос казался Забродову мучительно знакомым, слышанным где-то совсем недавно. Даже не столько сам голос, сколько интонации...
Он начал пристально вглядываться в незнакомку, пытаясь найти в этом, бесспорно, миловидном и привлекательном, но совершенно чужом лице знакомые черты.
- Ну что смотришь, Забродов, - с усмешкой спросила она, - не признал?
- Ба, - тихо сказал Иларион. Он действительно чувствовал себя сраженным наповал. - Ну и ну! Здравствуйте, Анастасия! Чем вызвано такое преображение?
Его так и подмывало спросить, за каким дьяволом она вообще сюда явилась, но он чувствовал себя немного виноватым за то, как поступил с нею в ресторане, и потому сдержался.
- Во-первых, меня зовут Нина, - сказала она. "Ну конечно, - подумал Забродов. - Я ведь сразу решил, что Анастасия Самоцветова - просто псевдоним. На самом деле таких имен просто не бывает."
- Очень приятно, - сказал он вслух. - А во-вторых?..
- А во-вторых, вы улетаете, и мне не хотелось, чтобы я запомнилась вам полной идиоткой.
- Стоп, - сказал Иларион. - А откуда вам известно, что я улетаю? На чемодане это не написано.
- Интересный у вас чемодан, - сказала Нина. - Может быть, хватит притворяться? Генерал уверен, что вы давно меня раскусили.
- Он мне льстит, - ответил Иларион. - Я начал догадываться всего пару дней назад... Что ж, нет худа без добра. Теперь я, по крайней мере, знаю, кому выставить счет за ремонт моей машины. Это было сделано в духе спецназа - грубо, но эффективно. Вы что же, всерьез рассчитывали таким манером выжить меня из Москвы аж на Дальний Восток?
- Это ведь было только начало, - скромно потупилась Нина. - Я способная.
Иларион неопределенно хмыкнул.
- Любопытно, - сказал он, - а Мещеряков был в курсе?
- Он и придумал, - прозвучало в ответ.
- Можно было сразу догадаться, - проворчал Забродов. - Это в его духе. Старый козел! Знаете, что я скажу ему первым делом, как только он придет в себя? Не рой другому яму.
- Ну будет вам, - мягко сказала Нина. - Вы же так не думаете.
- Это факт, - пробормотал Забродов - Того, что я сейчас думаю, женщине вслух не скажешь. Слушайте, а зачем вы вообще пришли? Ведь с вечера; наверное, караулите.
- Зачем пришла? Ну и вопрос... Попрощаться. Извиниться. Особенно за то безобразие в ресторане. Правда, вы тоже были хороши. Если все мужики начнут утихомиривать женщин, тыча их пальцами в нервные узлы...
- Ну извините. Это я от растерянности. Уж очень крепко вы меня достали. Хотя, если бы я знал, кто вы такая на самом деле, тычком в нервный узел дело бы не ограничилось.
- Ну, при других обстоятельствах я бы тоже не стала прикидываться,; что вы попали куда целились, а дала бы сдачи.
- Ах, вот как?
- Да, вот так!
- Слушайте, - сказал Иларион, - а ведь я вас, кажется, припоминаю. Учебный центр, да? Занятия по рукопашному бою. Я еще, помнится, все удивлялся: ну на кой черт эта пигалица сюда влезла? Вы сильно изменились.
- В худшую сторону?
- Да нет, пожалуй, наоборот. Или это здесь освещение такое?
- Все-таки вы хам, Забродов. Солдафон. Мне о вас все уши прожужжали: ах, книгочей, ах, фантазер, ах, дамский угодник! А он держит замерзшую женщину на улице и говорит двусмысленные комплименты, да еще и с такими уточнениями, что другая на моем месте давно развернулась бы и ушла.
- Я просто даю вам возможность докурить, - сказал Иларион. - И потом, вы ведь все равно не уходите.
- Да, - сказала она, - не ухожу. Сама не знаю почему.
- Чаю, наверное, хотите, - вкрадчиво предположил Забродов.
- Наверное, хочу.
- С коньяком?
- Пожалуй, без. Я имею в виду - без чая.
Забродов не выдержал и все-таки рассмеялся.
- Наш человек, - сказал он. - Договорились. Но если окажется, что вас опять прислал Федотов...
- Успокойтесь. Если генерал узнает, что я у вас была, мне крупно влетит.
- Тогда пошли, - решительно сказал Иларион и подхватил чемодан. При этом он едва не крякнул: он уже успел забыть, какая эта штука тяжеленная. Пойдемте греться, Нина.
К счастью, Нина не стала спрашивать, почему он таскается с чемоданом и что у него там, внутри. Дома Иларион первым делом сунул чемодан под вешалку и ногой задвинул его подальше: с глаз долой - из сердца вон. Леший с ним, решил он. До пятнадцати ноль-ноль еще вагон времени - успею решить, что делать с этим куском дерьма.
Только оказавшись у себя на кухне и увидев в мойке грязные рюмки, Иларион вспомнил, что коньяк они выпили вдвоем с Сорокиным. Он озадаченно поскреб затылок и вернулся в комнату. Нина стояла прислонившись плечом к книжной полке и перелистывала сборник японской поэзии, который Забродов перечитывал накануне на сон грядущий, чтобы проникнуться японским национальным самосознанием. В комнате горел верхний свет, что давало Нине возможность разбирать мелкий шрифт, а Забродову помогло убедиться в том, в чем он и так не сомневался: она действительно сильно похорошела со времени их последней встречи в учебном центре, превратившись из угловатой девчонки в очень привлекательную женщину. А если сравнивать ее с Анастасией Самоцветовой, роль которой она так успешно исполняла, то еще и помолодела лет на десять - пятнадцать...