— Таким образом, Терезы — а ее имя вы произносите с удивительной задушевностью — всю ночь не было дома. — Полковник улыбнулся. — Ну и что вы предлагаете?
Фрунзэ поспешил ответить первым:
— Произвести обыск и установить за ней наблюдение…
— Обыск, говоришь? Наблюдение? — Взгляд серых, со стальным оттенком, глаз полковника остановился на Фрунзэ: капитан побрился, и у него был вид человека, хорошо отдохнувшего. — На каком основании? За то, что не ночевала дома? Или за то, что, как тебе показалось, именно она послала тебя в нокаут?
Лучиан понял, что шеф не принял всерьез предложения Фрунзэ.
— Товарищ полковник, — настаивал тот, — вы не раз говорили, что доверяете моей интуиции…
— Этого недостаточно, чтобы устанавливать наблюдение за человеком, — возразил Панаит и, недовольный настойчивостью своего сотрудника, предостерегающе поднял карандаш, как бы предотвращая все дальнейшие возражения. — Может, у женщины есть друг. Почему ты этого не допускаешь? Что касается удара… Ты ведь сам говоришь, что тебе показалось…
Фрунзэ глазами попросил поддержки у Лучиана.
— Товарищ полковник, — продолжал он разочарованно, — в конце концов мне не понятно, на чьей вы стороне: на моей или на стороне Терезы?
Усталое лицо полковника на мгновение осветила скупая улыбка.
— Ясно, что на ее стороне! Я вообще на стороне всех женщин, угрожающих твоему холостяцкому положению, — отделался шуткой полковник. — Оставим в покое Терезу, а в ночном происшествии обязательно разберемся. А теперь, товарищи, за дело. Я разделяю вашу точку зрения: как ни крути, а выходит, мы имеем дело с двумя Пантази…
— Разрешите, товарищ полковник, — вступил в разговор Лучиан. — В связи с этим вторым Пантази я подумал, что совсем не обязательно, чтобы он остался в стране под другим именем. С таким же успехом он мог тоже выехать за границу.
— Классическая альтернатива, — вставил Фрунзэ, — или остался, или уехал.
— Если уехал, то мог это сделать только с румынским паспортом, настоящим или фальшивым, — пояснил свою мысль Лучиан.
— Что ж, отработаем и эту версию. Итак, ты, Фрунзэ, поезжай немедленно в аэропорт. Возьми прощальное письмо Тибериу Пантази своему «собутыльнику» — капитану Визиру. Проведешь тщательное сличение почерков, как по учебнику. Понятно?
— Понятно, товарищ полковник.
Панаит извлек из папки письмо Пантази:
— Вот возьми и отправляйся. Капитан Визиру останется здесь… До свидания!.. — С этими словами полковник протянул Фрунзэ руку через стол: — Желаю успеха!
— Вижу, вы хотите побыстрее от меня отделаться, — сделав вид, что обиделся, но по-мальчишески весело произнес Фрунзэ.
— Ошибаешься, — с доброй иронией возразил Панаит. — Единственная моя цель — не отделаться от тебя, а увидеть тебя женатым.
На таможне аэропорта Бэняса капитана Фрунзэ приняли сразу, без задержки. Невысокий, с черными, жесткими как проволока волосами таможенник заверил его, что в руководимой им службе налажен идеальный учет. Небольшой вентилятор в углу помещения натруженно жужжал, но был не в состоянии охладить нагретый воздух. Служащий таможни пододвинул Фрунзэ стул и даже предложил сигарету из пачки «Кента». Капитан не отказался; он сел, стараясь подставить под вентилятор разгоряченное лицо, и закурил.
— Значит, вам нужны данные? — спросил таможенник и часто заморгал, будто хотел скрыть от офицера прятавшуюся в глазах хитрость.
— Вчера вечером я был у вас и видел две таможенные декларации, заполненные неким Пантази Тибериу. Я хотел бы снова взглянуть на них.
— Все будет сделано! — заверил его таможенник, собираясь подняться с места.
— Одну минутку! Лучше даже… — вспомнив о втором Пантази, Фрунзэ попросил показать ему таможенные декларации не только пассажиров, вылетевших накануне рейсов в Париж, но и пассажиров, прибывших в Румынию три недели назад вместе с Пантази.
— Сделаем! — пообещал таможенник. — Подождите немного. — Он вышел из кабинета, оставив перед капитаном пачку сигарет.
Фрунзэ поспешил закурить еще одну сигарету и вдруг вспомнил о Терезе. «Тот факт, что она не вернулась домой, разве не подтверждает мои предположения? — мысленно полемизировал он с полковником Панаитом. — Подтверждает! Но в такой же мере может быть прав и шеф: просто она провела ночь у какого-нибудь дружка. Что я знаю о Терезе? А нокаут? Неужели мне только показалось?»
Таможенник вернулся минут через десять и положил на стол перед Фрунзэ две пачки таможенных деклараций.