Зацементированная дорожка, над которой густо сплелись разросшиеся виноградные лозы, вела к лестнице на веранду. С первого взгляда было видно, что в доме живут трудолюбивые, рачительные хозяева.
— Итак, нас интересует ваш жилец, — продолжил разговор Лучиан, когда все трое остановились у лестницы на веранду.
— Я уже говорила: его зовут не Пантази.
— Он дома?
— В том-то и дело, что его дома нет. Уехал. — Женщине показалось, что она сказала лишнее, она нахмурилась и замолчала.
— Куда уехал?
— Приходите попозже, когда муж будет дома. Откуда мне знать? — жалобно ответила она, надеясь хоть таким способом отделаться от непрошеных гостей.
Но Фрунзэ настаивал:
— Значит, ваш жилец — старичок?
— Да.
— И ходит в кремовом костюме?
— Да.
— Волосы редкие, носит он их на пробор?
— Да.
— Вчера он вернулся домой после полуночи?
— Да.
— И как его зовут?
— Датку Василе…
— Когда он ушел из дому?
На усталом лице хозяйки промелькнула тень озабоченности. Она посмотрела на Лучиана, будто ища у него поддержки, и тот заговорил с женщиной как можно мягче, дружелюбнее:
— Мы ведь не случайно пришли к вам. Нас пригласил ваш жилец. — Он посмотрел на часы: — Сейчас двенадцать десять, и мы опоздали всего лишь на десять минут…
— Если вы имеете в виду Датку, то, должна вам сказать, он ушел спозаранку.
Фрунзэ вдруг почувствовал непреодолимое желание закурить. Он достал сигарету и прикурил, жесты его были резкими, нервными.
— Расскажите об этом поподробнее, — попросил Лучиан.
— Ей-богу, вот придет муж… — стояла на своем хозяйка.
— Мы и с ним поговорим. Но нам необходимо знать, что произошло с вашим жильцом после того, как он пришел домой.
— Вчера ведь было воскресенье, — начала рассказывать хозяйка. — К вечеру Датку ушел из дому. Было что-то около половины седьмого. Нам он сказал, что едет в город и вернется домой позже, чем обычно. Знаете, когда он приезжает из Рошиори-де-Веде в Бухарест и останавливается у нас, он всегда по вечерам выезжает в город. А чему тут удивляться? Пенсионер. — Хозяйка улыбнулась каким-то своим мыслям. — Стоило ему уйти, как заявились два господина. Только с ними говорила не я, а мой муж. Так что…
— Они кого спрашивали: Пантази или Датку? — поинтересовался Лучиан.
— Датку… Как и вы, те двое были на машине… Когда муж сказал, что Датку отправился прогуляться, они оставили конверт и попросили передать ему…
Фрунзэ спросил:
— Конверт был запечатан?
— Запечатан, — ответила женщина, явно встревоженная его вопросом. — Нас это очень удивило. Мы давно знаем господина Датку. Он живет один, семьи у него нет, родственников тоже. И в Рошиори у него никого нет. Никто его никогда не спрашивает, писем он не получает.
Торопясь узнать как можно больше, Лучиан перебил ее:
— Когда вы вручили ему конверт?
— Когда он пришел домой, далеко за полночь. Мы его ждали и рассказали о тех двоих, что его искали.
— Он обрадовался? Или, может, огорчился?
— Он вскрыл конверт при вас? — вмешался Фрунзэ.
— И не обрадовался и не огорчился, — ответила хозяйка. — Мы с мужем как раз об этом говорили. «Ишь ты, — сказал мне муж, — в кои-то веки получил письмо, а ничуть не обрадовался». При нас он так и не вскрыл конверт…
— А потом что было? — поторапливал ее Лучиан.
— Что было? Я пошла спать. Когда утром проснулась, вышла во двор. Знаете, окно комнаты Датку выходит в сад. Оно было открыто… Заглянула я в его комнату. Вижу, кровать не разобрана… Я решила войти. На столе увидела записку…
— Где она?
— В комнате, там ее и оставила.
— Покажите, пожалуйста, нам комнату господина Датку.
Хозяйка пошла вперед. Через веранду они попали в прихожую, а оттуда в комнату, чистую, солнечную. Из окна был виден сад.
— Вот эта записка!
Лучиан заметил листок сразу, как только они вошли. Он попросил у хозяйки разрешения прочитать записку. Фрунзэ подошел ближе, читали вместе.
«Уважаемый господин Монолиу, — писал Тибериу Пантази, он же Датку, — полученное мною письмо ставит меня в затруднительное положение. Я должен вернуться в Рошиори-де-Веде, так как там случилось что-то серьезное. И поскольку утром, на рассвете, туда есть поезд, я вынужден уехать, не простившись с вами. Извините меня за невежливость. Я благодарю вас за ваше исключительное гостеприимство. Вы были для меня семьей. На свете мало таких хозяек, как ваша замечательная жена, натруженные руки которой я с уважением целую. Желаю вам доброго здоровья.