— Он уже… — пробормотал он, с каждым разом отпивая всё смелее и смелее.
— Отлично. Что по харчам тут у тебя? — обвёл я взглядом комнатку пацанскую и Майкл мне показал на шкаф.
— Галеты.
— Ага, нашёл. А из белкового что есть?
— Ну… вроде бы консервы оставались. — промямлил тот неуверенно и его эмоции я вскоре разделил.
Консерва была одна и давно просроченная. Как на одних галетах парень жил, категорически не ясно. Но судя по его внешнему виду, как есть хреново.
— Короче слушай. Держи-ка гаджет свой и напиши Елизавете. Да-да, той самой, которая с девчонками живёт. Скажи, пусть возьмёт в таверне у Якова костей с мясцом, яиц и тащит всё сюда. Лечить тебя будем. И не боись, я друг её давнишний. — закончив говорить инструкции, я Майклу планшет протянул и тот с сомнениями взял.
Включил, ввёл пару строк и это оказалось максимум, на что его хватило. Парня повело и из слабых рук его я гаджет вынул прежде, чем тот свалился на пол.
— Тихо-тихо. Ты уж силы соизмеряй. Ну как, успел отправить? — приподнял я бедолагу снова.
— Ага, — промямлил Майкл, у которого глаза немного разъезжались. И это не смотря на то, что я продолжал насыщать его жизненной энергией. — Да я уже в порядке, сейчас в себя приду и…
— И давай-ка ты заткнёшься. Хорошо? — погладил я болезного героя по голове, после чего приобнял и переложил на стоящий рядом диван. — Придти ты сможешь разве что только на тот свет. Поэтому лежи и жуй. Тебе сейчас питаться надо.
Стараясь далеко от него не отходить, чтобы подпитка эфирного тела не прерывалась, я стул пододвинул и начал вкармливать в него галету за галетой. Тот сперва сопротивлялся, но поняв тщетность своих попыток, смирился и принялся жевать. А я же просто ждал и наблюдал, как жизненный поток в него уходит, будто в колодец бездонный. По всем параметрам в нём наблюдался жуткий дефицит и если приблизительно прикинуть по количеству вошедшего в него потока, я мог бы исцелить уже как минимум полторы Лауры. Может даже две.
Где-то на восьмой галете в дверь магазина постучали.
— Не заперто, входи! — крикнул я из комнаты, не решаясь отвлекаться от исцеления. И когда шаги приблизились, я, ожидая увидеть Елизавету, был крайне удивлён. — Герда⁈ Ты то что тут делаешь?
— С-семён, я это… — увидев Майкла в состоянии хоть уже преджизненном, но всё ещё почти предсмертном, спортсменка знатно так лицом побелела. — Майк! Ты… как⁈ Что с тобой⁈
— Он умер. Остановка сердца. Откачал, — опередил я парня, затыкая рот ему очередной галетой. — А ты-то что пришла? Я же просил его позвать Елизавету.
— Так он мне сам написал… — Герда в шоке замерла в дверном проёме и взгляд тревожный переводила с парня на меня и вновь обратно.
И в этом действе очевидный вырисовывался факт, который я озвучил.
— Так вы что, любовники? — парень что-то замычал, вот только мне сопротивляться у него не вышло. — Чу-чу-чу. Не ешь с набитым ртом.
— Ну. Мы это… — замялась Герда, сквозь белизну румянцем покрываясь. — Мы дружим…да.
— Всё ясно. Тогда ты мне помоги, а то протянет твой любовник ноги не через час, так через два. Ты мясо-яйца принесла? — задал ей вопрос, но девушка подвисла так, что пришлось её щелчками пальцев из состояния невменозного выдёргивать. — Герда! Ты там аллё⁈
— Да! То есть нет! Не принесла
— Я пхххросто… кххкх… не успел ей написать! — смог выдавить из себя парень, между подходами моей заботливой кормёжки.
— Да понял я уже. Короче, Герда, ситуация здесь как с Лаурой, только хуже раза в три. Парню нужны белки и единственный их надёжный источник в таверне у Якова. Принеси всякого, но слишком много не бери. И главное без шума! Справишься?
— Конечно! — и стартанула она так лихо, что я подумал входная дверь разделит участь комнатной, уж слишком мощно она ею хлопнула.
— Не надо было её так беспокоить, — промолвил пациент, жестами прося воды. — Я не хотел её тревожить своим состоянием.
Отпаивая его, как тех телят, о которых недавно вспоминал, я молодым порывам только улыбнулся. Сам же, будучи таким же юным, бодрился и геройствовал, чтобы не случилось. И бед мне принесло такое поведение гораздо больше, чем событий славных.
— Хотел не хотел, но вряд ли бы она обрадовалась твоей кончине. Верно же? — задал риторический вопрос и Майкл отвернулся. — Но знаешь, я тебя прекрасно понимаю. Я же тоже был таким, браваду нагонял, мол всё мне не почём и с бедами я справлюсь. Однажды так по молодости ногу о забор ушиб и ходил, терпел дней восемь боль ужасную. Думал, что само пройдёт, а по итогу перелом. Половину накоплений за лечение отдали.