— В твоей голове я не первый покопался, но понадеемся, что буду последним. И кстати, как ты себя чувствуешь? Провалов в памяти нет?
Меня смерили пронизывающим взглядом, который если бы и мог воспламенять, то давно бы уже превратил меня в пылающую головёшку. Коротким кивком поблагодарив Елизавету за свежезаваренный суп, Яков отхлебнул из большой кружки и вынес вердикт по моей работе.
— Знаешь, Семён. Из всех психокорректоров семьи Хенвлоу, да будут прокляты их души, ты бы стал самым изощрённым и результативным. Провалов нет, но вот за способ возвращения памяти я тебя спасибо не скажу. Это же надо додуматься…
— Ну, в тот момент мне сей метод показалось наиболее эффективным из всех. — развёл я руками в извиняющемся жесте, на что получил едкое.
— Пусть так, но пауки птицееды ловчие сети не плетут.
— А твой теперь плетёт, так что гордись…
— Так. Мальчики. Остановитесь. Вы вообще о чём? Что за пауки? — влезла в разговор Елизавета, старающаяся вникнуть в смысл нашей беседы.
Пришлось вкратце рассказать о том, как именно мне удалось вернуть память Якову. И к моему огорчению, подруга от услышанного поморщилась и категорически не оценила столь гениальный, а главное действенный подход.
— Кошмар какой. И сколько их внутри тебя? Десятки? — сочувственно спросила она у Якова.
— Пара сотен, — отозвался он, всё также меня взглядом сверля. — Может больше. Сложно сосчитать
— Может хватит меня уже глазами буравить? — высказал Якову раздражённо. — Я ему, тут, понимаешь, память вернул, в порядок привёл, городок его спас, а в ответ ни спасибо, ни пожалуйста. И да, я понимаю, что ты, быть может, ещё более ворчливый и склочный дед, чем я, но даже так. На твоём месте я бы радовался.
— И чему же? — спросил он с кривой улыбкой, беря из планшета стилус.
— Что я использовал пауков, а не тараканов. — вернул ему ту же улыбку и Яков скривился.
— Ты псих.
— От психа слышу.
— Мальчики! — вернула нас к делам Елизавета, хлопнув в ладоши. — Может прекратим конфликт и поговорим о серьёзных вещах?
Такой идее и я сам, и Яков отнеслись благосклонно. К тому же, Елизавете оказались не столь заметны наши с ним исконно понятные мужикам прищуривания и переглядывания, которые ясно говорили что драться мы не намерены. Всего лишь на прочность друг друга проверяем, не более.
Но так-как дела и правда поджимали, я в щедром жесте попросил Якова начать и он два раза нажал на кнопку стилуса. Выведенная с планшета гало-проекция показала нам обычную карту близлежащих земель, с пометками городов, деревень, дорог и магистралей. На ней Яков кривой красной линией в точности вывел ту часть границы барьера, которую он успел увидеть. После чего протянул стилус мне.
— Дорисуй остальное, Семён. Чем точнее, тем лучше. Сперва необходимо знать, на каком поле играем.
И такое начало мне показалось донельзя странным. Я хорошо помнил брифинги в Семье Кравец и они сильно отличались от того, с чего он начал. Неужто опять меня проверяет?
Протянутый стилус я всё же взял и начал медленно выводить в воздухе продолжение. Сперва сомневался, но с каждой секундой действовал увереннее. Всё потому, что начали подтягиваться математические знания Грея и уроки тактики Сергея Кравец. На вскидку дочертив зону почти на две трети, при этом заключив в неё десяток деревень и восемь таких же городков, как Светлозёрск, я удивлённо присвистнул. Территория и правда оказалась немаленькой.
Жирным чёрным цветом обозначив предположительное место падения Флайтауна, я вернул стилус Якову и тот нахмурился.
— И это всё? Чем вы занимались, пока я был в отключке? — пробурчал он, укладывая поверх карты разноцветные поля, обозначающие территории Семей.
Получалось, что внутри первой зоны отчуждения оказалась внушительная часть территорий Семьи Греков и небольшой, но длинный участок земель Хенвлоу. Он пролегал вдоль полоски леса, которая и служила условной границей между двумя зонами.
И на сколько я мог судить, увиденное Якова весьма воодушевило. С хитрой улыбкой он рисовал только ему понятные места и обозначения, а после прищёлкнул стилусом и поставил проекцию горизонтально. На спинку кресла откинулся и начал вслух думать и задавать вопросы.
— Значит ситуация приблизительно следующая. Мы на краю первой зоны отчуждения и никакой связи ни с внешним миром, ни с оставшимися выжившими в деревнях и поселениях у нас нету. Верно?