Не в её же положении было говорить про нюансы работы. Хотел уж было извиниться, но к удивлению, Елизавета прислушалась к себе и медленно ответила.
— Мы с Ариарди проводили много времени вместе и очень хорошо друг с другом общались. — утерев платочком опухшие глаза, она потрогала место с печатью на шее, но я и так видел, что она не активировалась.
— Всё ясно. А Ариарди, это…?
— Это её бывший, которого родители забрали. Ультра из Флайтауна. — подсказала Яра.
— Понятно. Значит он тебе и рассказал, а во время службы об этом выяснили и поставили запрет на разглашение? — вопрос был тоже не из тех, на который Елизавета могла ответить, поэтому она лишь горько улыбнулась.
— Но погодите. Раз теперь мы всё узнали то может быть попробовать эти, как вы их назвали, Семён? Печати? Может быть эти печати тогда и снять? — предложила Белла и девушки её согласным гулом поддержали, потихоньку от Елизаветы отлипая.
Вот только та схватила Беллу за руку с такой тревогой в глазах, что я поспешил с ответом.
— Подождите. Кажется не всё так просто. Вижу, Лизка, что ты очень встревожена, но о чём именно, тоже сказать не можешь. Значит есть некий подвох, о котором ни я, ни тем более вы не знаете. — в ответ от Лизы был взгляд, полный благодарности. — Так что давайте пока оставим решение по этой теме и поговорим о чём-нибудь другом. Не терзайте матушку свою, лучше меня спрашивайте.
— Ой, а покажите, что вы ещё умеете?
— А вороны прям говорящие? Они нас, как люди понимают?
— А как мой дух выглядит? Расскажите!
— И мой!
— И мой тоже!
Накинулись на меня девушки, как голуби на хлеб и я засмеялся по доброму от такого внимания. Рассказывал им всё, показывал, на сколько сил хватало, а сам нет-нет, но наверх поглядывал, где в тонком зрении отчётливо виднелся силуэт Лауры, которая эфирным телом подглядывала из-за перил. Теперь то я отчётливо видел, как тянуться нити энергии от её физического тела до эфирного.
И чем насыщеннее был отдельно гуляющий силуэт, тем тоньше была аура вокруг её материальной оболочки. Поэтому она и потеряла тогда сознание. Просто напросто слишком далеко от тела ушла.
Когда девушки меня на минутку оставили, уйдя посуду мыть и воронов тормошить, я образу Лауры пальцем погрозил.
— Что, гуляет? — спросила меня Лизка, носом поводя.
— Гуляет уже, да. — ответил ей, смотря, как она убегает и возвращается в своё тело. — Так ты её тоже видишь?
— Своих воспитанниц я чую за версту, — пространно ответила она, беря со столика планшет. Включив его, она с улыбкой написала пару предложений. — Тебе Лаура передаёт привет и слова благодарности. Ты уж её прости, она у нас стеснительная.
Смотря сквозь стены и потолок я тоже видел, как проснувшаяся девушка пальцами по своему планшету тыкает. Почувствовав мой взгляд, она легла ко мне спиной, и что-то написала, а Елизавета мне это вслух прочитала.
— Будет отдыхать и просит тебя не подглядывать.
— Ох, прошу прощения, — извинился тут же и смущением залился по самые уши. — Я это… по привычке.
— Да я уж поняла. — тепло отозвалась Елизавета.
Ей явно получшало.
И всё же, как бы далеко решение вопросов не отодвигалось, но рано или поздно их на свет поднять придётся. Все девушки терпения имели гораздо меньше, чем мы с Елизаветой и поэтому вопросы начались о том, что делать, как дальше жить и как скоро способности свои обретать.
Перебирая все вводные, мы с Лизой пришли к выводу, что пока разумно будет мне силы до конца освоить, а там уж осторожно пробовать и узнавать, что из себя представляет снятие печатей и какие от них эффекты могут быть. На это будущее в подопытные вызвалась моя подруга, категорически заявив, что не позволит девушкам так безрассудно экспериментировать, как бы сильно им этого ни хотелось.
Те канючили, умоляли, просили, но их маман была непреклонна и в этом я её поддерживал.
— Ну девоньки, ну правда, полно вам. Оставьте свою матушку в покое. Она дело говорит. — взывал я к благоразумию, но те меня не слушали.
— Маменька, ведь это шанс один на миллиард. — увещевала Белла.
— Кроме Семёна никто этого сделать не сможет. — поддерживала свою подругу Мари.
— Да и вообще, вдруг он коньки отбросит? — внесла предположение Герда, от которого я аж икнул.
— Нет, нет и нет. Это слишком опасно. Я вам запрещаю, — стояла на своём Елизавета. — К тому же, куда вы все так торопитесь?
— Вот именно! — подхватил её мысль. — Время у всех нас есть. Да, у меня есть проблемки с властями, но если отсижусь и отсвечивать особо не буду, то всё и вся успею. Не торопитесь.