В остальном же количество выдаваемых очков огорчило. Слишком уж лихо я подаренное ранее потратил. Теперь придётся либо обычными зелёными квестами добивать, либо что-то с уникальными фиолетовыми делать. О золотом вообще молчу, ведь секрет этот наверняка в памяти жизни Грея лежит, а чтобы её просматривать, необходимы опять же очки и достаточно много.
Или всё же не нужны?
Ведь способность к Гипно-регрессии у меня как-никак сохранилась.
— Эй, учёная птица, давай приходи в себя, мне ответы надобны. — потрепал я Белого, который до сих пор был немного не здесь. — Ответь ка мне, могу ли я за дверями прошедшие жизни просматривать без вложения свободных очков?
Встряхнув наконец клювом, белый ворон подобрался и перевёл свой плавающий взгляд с висящих в воздухе квестов на меня.
— Крявр-крр «Просмотр без вложения возможен» — уже было обрадовал он меня, но тут же добавил ложку дёгтя. — Кра-кур-кер-вииеер-кер. «Предел просмотра лет жизнь равен среднему значению ментального тела.»
— Тьфу, вот курва! — ругнулся в воздух, по столу ударив, от чего тот в итоге всё таки покосился. Опять я силу не рассчитал. Надо будет позаниматься тренировками на ловкость, а то я так самостоятельно за мажорами свой дом по кирпичику разнесу. Завинчивая пальцами вылетевший саморез в ножке, я продолжил уже более спокойно. — Значит предел просмотра до двадцати пяти лет. Теперь то понятно, почему меня аккурат в этом возрасте из памяти Грея выкинуло. Но подожди, получается что я так за любую дверь самостоятельно заглянуть смогу и до этого возраста всё посмотреть?
— Ке-кер! «Именно так!» - Предельно радостно подтвердил пернатый и стоило мне с улыбкой начать мечтать о новом опыте, как он снова устроил мне эмоциональные качели. — Кряувр-вер-кро. Кевр-кер. «Регрессия чаще одного раза в неделю не рекомендуется. Есть риск получения сумасшествия.»
— Да что ты старика то мучаешь⁈ Говори сразу все плюсы и минусы и начинай с последних. Ты мне такими перепадами сердечный приступ устроишь. — посетовал я на его эмоциональную подачу и тот вроде бы понял, хотя и нахохлися.
— Квее… «Хорошо…» — сказал он грустно и аж в самое сердце моё стариковское попал.
Всё таки какими-бы умными эти птицы не были, они всё же животинками живыми оставались, коих я с детства любил и ценил. А братья наши меньшие уважения и внимания требуют.
— Ладно, ты уж прости, — погладил я его по пёрышкам на голове, отчего тот сразу расслабился. — Старый я, вот и серчаю быстро. А вы же твари подневольные небось, отвязаться от работы не можете. Стараетесь, трудитесь, меня дурака учите.
Белый млел под моими пальцами и подкурлыкивал.
— Крааа… креее… крооо… «Стараемся…трудимся… дурака учим…»
Тьхех! Вот жеж птица-тупица!
И ведь не поймёшь, нарочно он так подкалывает или просто случайно вырвалось. Что Белый, что Чёрный, оба обсмеять горазды по доброте своей душевной. Так что, наверное, такова их воронья натура. Придётся смириться.
Под моим погладом Белый окончательно закемарил, а я продолжил изучать выданную мне литературу. И я даже не знал, даже в мыслях не догадывался о том, что книги могут настолько затягивать. Куда там наркотикам, сигаретам или той же Столичной выпивке, от которой большая часть деревеньки нашей по жизни наклонной покатилась и вымерла. Вот — вооот что вызывало сильнейшее привыкание и давало в разы больше профита, чем все новомодные вещества и интернет-программки развлекательные.
Книги давали радость от обретения знания.
А знания давали силу.
Силу и кругозор, от прошлой узости которого мне, повидавшему жизнь старику, становилось до боли стыдно. Успокаивался тем, что не моя в том была вина, а тех, кто всё это над людьми устроил. Не знаю как, но за поступки свои они должны ответить.
И потому я продолжил читать.
А когда лампочка над головой погасла, я достал из схрона старую дедовскую керосинку и уже под светом её пламени удобно устроился с книгами на диване и продолжил читать. И всё таки, какими бы ни были захватывающими тексты, сколь бы ни были затягивающие внимание строки, усталость сомкнула мои веки, погружая в крепкий и здоровый сон на всю оставшуюся ночь.
А вот утром…